«Цевно». Мы начинаем второй выпуск этого сезона. Второй выпуск с семьи с девятого сезона. Это подка, с которым делаем вместе с остудией, либо нашими партнерами, или дар, лика. Привет, друзья! Мы вас любим. Очень хорошо что вы с нами. Сегодня супер-серьезные темы. Я сказал, с семьи с девятой сезон, это конечно же не с семьи с девятой сезон, но ведем этот подкаст очень очень давно. С семьи с уэшимой достигнутым. Мы ведем очень давно и он назывался по-разному. И разный смысл для нас в том числе.
Иногда не понятно какой, иногда он тоже влялся, то затухал. Какой смысл для вас он не тоже очень интересный. Пожалуйста, либо напишите зачем вы это слушаете, либо в качестве отзыва на подкаст, либо в нашем телеграмм канале два пациента одного. Пу-фу-фу-фу. Можно там поставить нам звездочку, а мы хотите поставить пять звездочек нам, там где вы слушаете подкаст, это тоже будет очень мило. Потому что у Ильи есть специальная программа, которая читает все отзывы. Я помню какие-то разные моменты.
И помню, что когда мы только начали записывать подкаст, то обо-две-то еще не бойся до слои 18-м году. Я где-то через пару месяцев сказал, что мне ничего не нравится, потому что не понятно зачем мы это делаем, два они супер-интересно человек и писают свою бытовую жизнь, зачем это нужно. И потом этот подкаст стал каким-то популярным.
Я помню был момент, когда в Москве мы с Ашей записав подкаст, хотели в пять вечер варенье покровки бары какие-то, и у нас было такое, еще несколько раз нам скажут спасибо за подкаст. Был такой, да. Самое удивительно, что мы доходили по-растову воронежу. Да, это было офигеть. И нижний муну в городе и люди останавливались и подходили к нам. Я заподозревал в этом, что нас разыгрывали, что-то прозагрош. Я этого не подозревал, но это было страшно приятно.
И потом, когда мы уехали из России это в первое время тоже происходил про чего в разных городах, однажды ко мне подошла девушка в ее не 22 года в стагольме. Все-то суп был супер как-то ценно важно. А сейчас это как-то, не знаю как у тебя, у меня это более-менее сошло на нет. И бывали разные вещи, которые как бы держали и заставляли этот подкаст вести. Ну и надо это просто очень интересно и весело и что-то придумывается новое. Да, иногда это популярность держит.
Было момент, когда нам за это платили немалые деньги. Когда мы записывали прошлый сезон нашего подкаста, мы переживали саши непростой момент, поскольку мы работали вместе, я был сашен начальником, и еще и мы друзья, то этот рабочий явный момент был некоторым испытанием нашей дружбы. И все это не попало в нашей сезон прошлой, но не знаю, сквозил или точно было. И когда ситуация достигла некоторого погея, и мы ходили в сашей обсуждали все это в мая этого года в Юрмале.
И саш, тогда, сказал, меня танка спросила, как ты думаешь. Как моя жена? Да, продолжите с Серегой держить. А я ей сказал, я считаю так, что если подкаст продолжится, то продолжим, а если не продолжится, то они продолжим. Это я сказал. Ты сказал, ты сказал, тебя сказал. Это ты сказал, да. Это ты сказал. И сегодня саши будет присутствовать исключительно в виде озвучки. Это я сказал.
Да. Я думаю, что это не в смысле того, что я сказал, что типа, если бы не продолжим подкаст, я с того не буду дружить, а в то смысле, что это я с некоторым показатель, во-первых, нашей дружбы, а в-друг, а в-друг, я думаю, скре подаша. И в этом смысле я сейчас какой-то переживаю период, когда мне вообще ничего не хочется делать публичного. И на самом деле начинать этот сезон, я себя заставлял. И начинаю этот сезон, заставляя себя его делать. Я думаю, про эту фразу. И я сказал.
И я ты сказал, который у меня зал село в голове. И я думал, что я не могу не начать этот сезон, потому что тогда мы перестанем саши дружить. Реально. А оставил тебя просто. Засставил. Я этот выпуск не про манипуляции, не про что-то, я не хочу это оценить таким образом, потому что я просто не думаю, что это манипуляция. Просто я понял, что для меня, на самом деле сейчас смысл этого подкаста, главное, это дружба. И я стал задумываться о том, как она устроена.
И в какой-то момент я берлине, что совершенно законно тебе, берлине, накурился. И у меня начали воздекать мысли про то, что в реальности этот подкаст про дружбы и про наша. То, что это единственный тема, который сквозная и который держит. И я стал думать о том, как на самом деле меняется дружба в этой чертовой эмиграции, потому что, ну вообще, люди дружат, у них всегда есть какой-то комонграунт для того, чтобы дружить. А в эмиграции очень мало становится комонграунда. Все меньше и меньше.
Я предложил, саши, поговорим, про нашу дружбу, потому что на самом деле это и есть наш подкаст. Ты сразу связал дружбу и эмиграться, и в целом, конечно, не о чем спорить, когда же ты живешь в разноакородах в разных государствах и какие-то разные заботы, совсем да, это влияет на дружбу. Но мне кажется, что все-таки очень сильно повлиело работа. Работа вместе. Гораздо больше.
Ситуации с кучей недосказанности с одной стороны, как им-то в направьем, потому что мы вроде вместе придумали службы поддержки. С другой стороны, формально я был твоим подчиненным. И отцадовал хоть напряжение, и мы уставали друг от друга, снижал с доверия. И это я думаю очень важно. И в этом смысле вернуться в ситуацию нехотом, не вааннастоящего направивая в этом подкасте, хорошо, я чувствую в какой-то оживлении.
Но главным образом я пытаюсь низить пафе сейчас нашего разговора, потому что мы сейчас провели вместе четыре дня в Риге, и у меня в общении от некой сложности. Очень близкий человек приехал. Мы ходим друг другу в гости, гуляем по городу. Женцид другу другу. Ну, в смысле, ты как? Ты ходишь в гости хорошо. Где эти перемещаются в контактатичном порядке по Риге?
И никакого напряжения у меня лично по поводу того, что там был, какчет в ма, и мы там сорились, закрывали службы поддержки, все было довольно тяжело. Ващение то. И наоборот, мы станем как-то ночью шлип к себе домой. И около полуночья мы застрадались, и я говорю, блин, почему вот нет такого человека в Риге, в которой можно удовольствовать погулять около полуночья, значит, по городу. Короче, никуда не делось, никак дружбы.
И поэтому, поскольку, мне кажется, что она никуда не делась, то очень сложно сейчас вспоминать проблемы. И да. Мы это сделаем. Но мы это сделаем. Мы это сделаем. Мы команды. Мы сможем вернуться в наша срача. Я с тобой абсолютно согласен. И я тоже как-то легко на душе, потому что действительно эти несколько дней, которые тут я тебе говорил, мне не легко дается вот эта срега совершенно. Когда надо было все легко? Ну, бывает разная. Не легко. Мне здесь сейчас сложно находиться.
Но единственное, что мне не просто легко радостно, это приходить к вам домой сидеть вместе. И в этом есть лёгкость, очень нужная, необходимая, которую мне очень не хватает ни только в Риге, вообще. Поэтому, куда слава богу действительно ничего не делась, и это ужасно радостно, и ужасно я тебе люблю. Вот. И это хотелось сказать. Так. Вот. Теперь мы пофас действительно сбили просто радикально. В виде красавицы фантастической сбилифафос.
Ну, на самом деле, есть какие-то штуки, которые мешают дружбы. Сильно. Я думаю, что такие вещи есть, наверное, в жизни две большие. В исключения разных политических взглядов, что, как кажется, слава богу, тут у нас нету проблемы. Да, но у тебя иногда возникают политические взгляды, там где у него сникает уху меня, но это не проблема. Да, например, ты вдруг увлекся американской политикой, пишешь про это по стыванстограмме, и рассказываешь всем об этом, готов спорить про это, вот пришел наш друг.
Третье-третье, друг к нам пришел домой. Вдруг я вышел на секунду, значит, в другую комнату, посмотреть, как там мой сыночек метеоспит или не спит, а они уже типа про трампа. Комон! Короче, мы не будем в этом выпуске разговаривать про трампа. Интересно, у меня есть друзья? У трампа? Да. Уходишь, уходишь. Это снижепов. Я говорю, что он дружбы бывает угрозы.
Повьем политической взгляды, что сейчас сейчас и случается с дружбами, в то же самых местах, но не то же неожиданных, но много, где может полистеть политическое разногласие. Мне кажется, что есть две вещи. Первое вещь — это просто люди расходятся, потому что начинают жить разными жизньюми. А вторая вещь — это работа. Да, мы же это уже сказали. Нет, смысле, есть две угрозы. Вот такая. Да, я думаю, что надо я помпать. И надо, каждый из них поговорить. Совершенно вергут.
Вот я себе не выводишь со мной. Вдем, то поспорить. Я не понимаю. Я же еще ничего даже не сказал. Когда мы спарили про трампа, почему-то вкинули ядерную бомбу нахеросимой на гасаке, и начали абсолютно бессмысленны про это спорить. Я не просто бессмысленны. Я неожиданно, Паливанов меня обвинил в том, что я оправдываю скидывание ядерной бомбы нахеросимой и на гасаке. Я тебе этого не делал. Я обвинял тебя вот и бутизме. Как ты отбеда сказал, это так слышится. Это так слышилось. Ну, хорошо, нет.
Я согласен, вообще-то обвинял. Нет, ты конкретно сказал. Ты оправдываешь. И слово «вот обватизм» — не... Потому что ты вдруг начал приводить кейторондумные факты от токё. Причем тут токё. Хочется сказать, что просто ядерная бомба была чередой ужасных, доволючудовичных, военных событий, которых, в принципе, подходит под, наверное, описание слово «военные преступления». И я хотел сделать так, чтобы ядерная бомба не была не отдельным событием.
Ну, чередой этих событий, которых кажется все нужно рассматривать. У нас есть такое понимание, что ядерная бомба это ужасно, что безусловно ужасно. Но я хотел сказать, что есть другие события, которые почему-то не считаются такими ужасными, хотя они, возможно, более ужасны. И это не значит, что я правду в ядерную бомбу. Да, но звучало это буквально так. Ядерную бомбу скидывать не хорошо, но вообще-то японцы творили чудовищные вещи. Это сказала «Альбина, ты что-то моеил этого»!
Альбина вообще не представлено еще была в этом подкастью. Альбина — это жена третьего друга. Ладно, ты тоже не хочешь говорить о дружбе видимо. Мне кажется, что это нужно как-то прямо проговорить. Мне кажется, что в чиновнейшей формулировке это звучит как утрат доверие, просто перестали доверять друг другу. Да, поэтому по воду ссорезать слово, это еще начали выебываться. Извините, я тебя попробую. Мне кажется, что надо сейчас уйти от этих вежливых формулировок.
Мои... Пожи, выебываться не очень вежливый формулировок. Мы начали выебываться. Это очень красивая, но кажется, я бы более чести на этот момент. Здесь сказал, ты начал выебываться. Нет-нет, а я и себя имею в вид наброд. Это же, когда так разговариваешь, надо же говорить, «Я высказывания, а не мы высказываю». Правильно, надо выскал мы высказывания. Я согласен с того, что я не корректно выразился. А ну все, хорошо. Ты не корректно выразился. А откуда ты знаешь про я высказывания?
Да, я вообще довольно много рандомных фактов знаю. Ага. Знаешь, как переводится письмо? Мы это уже проходили с тобой. Да, но я... Лепонская яблока. Я в Китайской яблока. Ха-ха. Короче говоря, я чувствую сейчас, что я перестал тебя доверять в смысле какого-то лидерства и всего того, что происходит в службе поддержки. И как человек, который не доверяет, но проверяет, значит, начал тебя челлен жить по-самм разным вещам. И это, конечно, был довольно диструктивно.
Это, во-первых, а во-вторых, я чувствовал, что и ты мне перестал доверять. И начинаешь челлен жить у меня в каких-то вещах. И какой-то, мне кажется, опогей раздражения был в момент, когда ты попросил меня выпустить на бумажку всем, чем я занимаешь. А потом, скажу, я как-то неправильно выписал, и надо выпустить по-другому. На это упражнение, для чего оно было, я так и не понял. Было ощущение, как вот бессумысленно недоверие.
Я на самом деле все-таки сделала детско-шагов назад, потому что мы друг с другом разговариваем, но наверное, нужно некоторый контекст. Мы делали вместе службу поддержки. Все шло очень тяжело. Почти сразу. Особенно последний год. Очень тяжело, когда это все время должен какие-то принимать решения, тяжелые результаты, невидно и становится только хуже. Мы не скорост сокращали команду. У нас не было хороших показателей, чтобы рассчитывать на какое-то увеличение бюджетов. И настроение.
Все довольно сильно выиграли. И российско-украинская команда два года что-то делает. Ну тяжело. И главное, что еще и наше основное тем война, а двери буквально ничего не происходит. Ну, смотри, все время что-то происходит, но не происходит ничего такого, что как людей цепляет. Или яс ощущение некоторого повтора. Все повторяется. Меняется название города, название ракеты. Но в общем, есть ощущение того, что как будто перманент на ужасах, от которого приступляются эмоции.
Ну, по крайней мере, долго преследовало какое-то ощущение, потеряется или полагания и неудачи. Что-то идет не так. И я выглядываюсь на своего предыдущей. Точно, очень хорошо знаешь, что когда все хорошо получается, то это укрепляет отношение с людьми. А когда не получается, как бы неудача начинает разрушать пистепенную связь с людьми. Вот, это как бы абстакт, не обобщая и не оправдывая ничего. Но действительно в какой-то момент я просто начинал пистепенно на тебя беситься раздражаться.
И как-то у меня было ощущение, я не знаю. Я думаю, что у трад доверия какой-то не знает, что вчеравление. У меня было несколько вещей. Первое, у меня не получалось найти общий язык. Потому что мы как будто говорили на разных уровнях, как мне казалось. Мне как бы интересовал один уровень, а тебя как интересовал другую уровню. Я говорил, интересовал прикладной уровень, а меня интересовал диалогический уровень. Я казала, что на этом прикладном уровне мы не прогни одной проблемы, не решим.
Что это прикладное уровень имеет смысл, когда все получается. То есть прикладную уровень – это улучшать то, что есть. А у меня было все время щадет, что ничего не работает. И в этом как бы меня все время ломалось. Когда была эта история, значит, кто что делает, это как бы очень показательно, то, что я тебя проверяю, то, что в этой задаче не было ни секундам, задача проверить кто что делает. Ты там же был не один, а там был же четверо в этом составлении списков.
Это была задача, чтобы помочь друг другу приоритизировать, что самое главное. Возможно, это был бессмысленное упражнение такое может быть. Но то, что ты его воспредел как левизорство, это интересно. И сделал ты его максимально, как делаю для левизоров, а именно над ебить. Тебе чего вы от меня хотите, хотите список, дежите список. Хемчь во с этим списком можно будет сделать. Но на самом деле, сейчас, конечно, это очень показательная штука. Потому что ушло за им понимание.
И другая вещь, которую у меня случилось, я же был как главным редактором при прошлом главном редакторе. Потом я работал в одном из здания, где был главный редактор, и рядом ходил призывающий главный редактор. И я решил так не должно быть, поэтому я буду главным редактором, когда никогда не будет лезть редакцию. И в какой-то момент я потерял веру, что так получится. И этот момент как бы теряется база доверия, и на самом деле то, что я испытываю, я испытывал, наверное, страх.
Потому что вся эта неприятная ситуация постепенно, как знаешь, как кислота какая-то, она растворяла все хорошее и оставляла вот это отношение начальник подчиненной, у которых не сложилось. И то, как это постоянно, как бы было видно, что это превращается вот в это, оно прямо стремительно происходило. И мне кажется, что еще чуть-чуть, и только бы это и осталось.
А у меня была ситуация, что я был в каком-то положении, когда я все время тебя как-то защищаю и выгораживаю перед командой, и в какой-то момент... Брятно, в самом деле, в самом деле. Но в какой-то момент я перестал просто верить, да, то что было много, когда мне кажется, ну короче, я воспринимал нас как команду, и действовал соответственно.
А в какой-то момент я понял, ты абсолютно потерял интерес к службе поддержки, начал много заниматься другими вещами, о которых тебе интересно, и в этом е, как бы невозможно тебя уприкнуть. Но у меня было какое-то ощущение, что потеря лидерства, корабль идет без капитана. А сами, почему-то не хотел капитанин, ну, в смысле, мне казалось, что может вообще-то правильно, просто как бы есть дырка, знаю, да, я ее с собой заполнен.
Но я вообще туда не шел и думал, что просто это твое дело, но ты его не делаешь. Ну да, при том, что вообще-то за год до закрытия мы говорили о том, что я хотел бы сделать так, чтобы я не участвовал в представленном работе, потому что, а, на этого нет никаких денег, а мне нужно все с удоробой говорить. И с другой стороны, я часто больше вылежу, чем помогаю, потому что, к активности, которую я проявляю, я нет ресурсов для того, чтобы ее как бы куда-то реализовывать.
Всегда у меня было правильно, не надо работать с друзьями, не потому, что друзья плохо работает, а потому что это риск для дружбы, что бывает друзья, которые появляются на работе, здравствуйте, это нормально, но когда ты идешь на работе, друзьями, то сказать, что это как-то все люди как заключать какой-то договор, договор должен предполагать худшие сценарии. И никто не хочет обыдывать охудших сценарий, когда вот так вот. А, давай, все это.
Нет, дружба в прямом почине, я вот думал об этом, но в мостове в медленно работе. А есть все в медленно вещи? Да, в мостове дело, разные вещи, и все как бы был норм. Когда начальникопочиненный друзья, на самом деле это просто прямой конфликт интересов, во все стороны. Это прямой конфликт интересов для дружбы, потому что ты должен выбирать периодически между дружбой и работой. И это прямой конфликт для работы.
И даже если у тебя получается избегать этого конфликта интереса, то все вокруг всегда будут подозревать этот конфликт интересов. Конечно, конечно. И даже если они этого не делают, ты будешь думать, и не подозревает ли они этот конфликт интересов. Поралей для него. Короче, да, это прав. Можно работать параллельных структурах. Департамент. В департаментах параллельных. У нас не могло быть параллельных департаментах. Либо в параллельных департаментах, либо на одном уровне.
Подкаст мы делаем этипы норм. На барме кажется, он никогда нас не разводил такую. Я помнишь, у нас были конфликтные моменты в подкасте, вот прям конфликтные. Ну, не смысл, чтобы бесседель с другом в мере записи, а вот прям, чтобы подкаст ставил что-то под угрозу. Нет, но мне кажется, что в последние месяца работают службы поддержки, тоже подкаст записывать, тоже я как бы все время думал. Ты куда-то его видишь? Куда-то мы не интересно. Ну ладно, типа, ну давай так, ну давай так.
А потом ты передумал, я думал, блин, ну что, как мы с ним думали? Знаешь, как мы это бесила? Мы много заставили за обсуждали, как бы твою мягкость. И я всегда тебе говорю, что вообще-то это обновь твоей сильная страна, как мне кажется. И тут надо меня сейчас страшно бесить, потому что я думаю, ну ты мягкий, ну тебе явно не нравится, ну ты туда идешь, ну ты это бесед, и я в этот момент все абсолютно один, потому что, ну я же в виду при этом куда-то.
Я же в клубах вытащу энергию в это вкачать, все равно, хотя мне может тоже не хочется. Честно говоря, я не помню ни одного выпуска за тот период. Я сказал, что я мягкий человек, и я хочу тебе сказать, что у нас просто бой до службы поддержки не было опыта работы в нерастущей организации. И на мне откуда было взять идею, что нам нужно как-то об этом подумать. Вот, а сейчас у нас есть, и у нас получили хорош опыт, и мы в этом смысле молодцы.
Да, я помню, что мы когда начинали, это все мы долю, у нас есть разные опыты, есть неприятно опыт, мы сделаем не таксичную организацию. Ну мы вполне ее сделали. Просто корпоративные тербины типа конфликты интересов не просто так придуманы. Ну, короче, нет, мы не сделали таксичную организацию, мы никого не обижали. Мы как-то воначальника можем сказать, мы никого не обижали. Никто не ушел от нас не обижено. Вообще ни один человек. Нет, так сказать нельзя. Не зря.
Я думаю, что мы не можем оценивать, сделали мы таксичную организацию или нет. Нет, можем, мы сделали не таксичную организацию. Не знаем, у нас с тобой были в конце очень таксичные, даже на нашем с тобой уровне. Нет, у нас были таксичные отношения. В не таксичной организации. Слушай, ну я с вами держусь вот до последнего.
Просто если у нас были таксичные отношения, то вполне вероятно, что не только у нас с тобой были таксичные отношения, а учитывая, что части из этих нашей были публичными, то это делает атмосфера таксичной и возможно делает... Как не сад, это такое? Нет. Хорошо. Александр считает, что организация не таксичная. Доги бывшие сотрудники службы поддержки. Вы, пожалуйста, не представьте о всяких поражениях, если что, допишите нам в личку.
Одна из причин, почему вообще на самом деле не хочу вспоминать службу поддержки, у меня это все настолько перемешалось, что я думаю, что что я здесь, наверное, самое тяжелое для меня является вот это. Как бы наши с тобой отношения, это как бы отравило для меня воспоминания и перекрывает какие-то вещи, я не знаю, менеджерские. Вот я поэтому не очень хочу туда идти слишком глубоко, потому что мне очень хочется не перекрыть хорошую, чтобы службы поддержки, над моём собственном эмоциональном уровне.
А я чувствую, что когда мы вот-то возвращаемся, начнем копаться, то мы просто забываем о хорошем, а хорошего было много. Ну, я не делаю. Не знаешь, к себе отношения. Я вот что, да, я плумяно. У меня это как бы перекрывает хорошая, что было службы поддержки, и я считаю, что это нормально, потому что, во-первых, для меня это не значит, что хорошего не было, это значит, что мы эмоционально это перекрывают. И я понимаю, что какие-то вещи работают до дистанции, во-первых.
А вторых, я еще знаю по-разам другим уже уфотом отношении, что иногда есть, ну как бы это все-таки некоторый гиштальт, и если закрывается какой-то плохой гиштальт, то и про хорошие начинают задумать легче.
Меня это точно перекрывает хорошие, надо мне перекрывать хорошие, надеюсь, что это когда-нибудь изменится, потому что для меня это какие-то вещи, где, по-моему, что мне очень неприятно иместами обидны, но еще я сам себе настолько не нравлюсь в этом, что просто вопрос того, что сильнее это бьет.
У меня бьет большая какая-то, собственно, недачи его биды, расстройство, и на самом деле страх, потеряя какие-то очень важных связей, которые был со мной, и которые только сейчас заканчиваются, и кстати, во многом благодаря последнему четыре в деньам в Риге, потому что я понимаю, насколько поддержки уходят, вот, дружба восстанавливать, это очень для меня важно. Привет, это Лика Кремер, основательница студии Либа Либа. Подкаст, который вы слушаете, это подкаст сделанной нашей командой.
Возможно, вы уже знаете, что у нас есть подписка Либа Либа Плюс. Наши подписчики могут слушать бонусные выпуски, получать ранний доступ к премьерам, и слушать подкаст студия о том, как устроена наша работа. Теперь оформить подписку можно на бусте и на патреоне. И, как и раньше, в телеграмме и в приложении Apple Podcast. Выбирайте, что вам удобнее. Подписка лучше способ нас поддержать. Но зачем у вас ведь есть реклама, скажете вы? Да, мы очень благодарны нашим партнером, но тут такое дело.
Реклама чаще всего продается в безопасные и нейтральные проекты. Трудно найти рекламодатели для расследований, подкастов, аносилии и неравенствия. Чтобы мы могли продолжать делать то, что делаем, нам нужны независимость и вы. Спасибо, что вы с нами. У нас есть один дружеский чатик, который очень хорошо жил, когда мы все жили в России. У нас возникло, как и маленькое, и многие люди подружились с таким образом.
Возник Чат и создал наш один общий друг, который плохо влияет на события в мире, когда появляется нашим подкастей. Который уже вышел из этого чата? Да, и он вышел из этого чата. И все живут в разных хистах. Кто живет в Чехии, кто живет в Латвии, кто джит Германии, кто живет в Гентине, кто живет в Сербии, кто-то живет в Седино-Стадхамерике, а когда все жили в Москве. И поэтому чата очень видно, как люди начали жить со всем разными жизньями, но находятся по-прежнему в одном и том же чате.
И кто-то уже вышел из него... Кто-то в ходе выходит каждый раз, кто пересекает границу. Да, да, он для меня грустный, потому что этот чат превратился в чатом, когда у всех каких-то роли, кто-то кидает странные шутки, кто-то кидает страны новостей с телеграм-каналов, кто-то кидает страны новостей, кое-то еще, и есть несколько видов сор, которые он всегда происходит. Ребята, я уверен, у каждого из вас есть такой чат.
Наверняка, да, но просто как бы... Это как бы понятно, что такие чаты бывают, но просто для меня грустно очень то, что это был близкий чат, а он перестал быть близким чатом, да, он стал каким-то чатом. Реально сложно не видеться не имеющего топшего. Интересово, хотя надо сказать, что со всеми по отдельности, ну, наверное, мы в разные интенсивности, но поддерживаем контакты. Да-да, это никто не с кем, наверное, почти не поссорился.
И это вообще не про то, это про то, что люди просто живут разными жизньюми. Да-да. Я думаю, что очень важно сейчас вещь в моей жизни, и на самом деле, может быть, из как бы есть, там, нечто-то отличное, же самое сильное, когда переживание радость и какое-то ощущение, что есть что-то впереди, и не заде, даёт мне жизнь в Германии, даже не в Берлинии, мьяк эмоционально в это включён. Это как бы не то, что до этого очень много результатов, но эмоционально в это включён мне это важно.
Я, по-моему, иногда пытаюсь посмотреть на этот со стороны, и как бы, ну, в принципе, я понимаю, что удивительно, что мне так вот, как бы я включился в немецкой, потому что при новости я стараюсь считать немецкой новости с трудом. Но мне тяжело, потому что всё-таки мне американские новости, например, что-то гораздо интересней. Но всё равно я понимаю, что я в это включился, и я хочу как бы в это включиться, и мне я как бы в это погружаюсь.
И я единственный в этом, например, чате, кого-то, в принципе, может хоть как-то волновать. У меня включился какой-то немецкий странный патриотизм, а у одного нашего друга включился чешский патриотизм. И он меня раздражает. Я совершенно сейчас не хотел каким образом свою позицию защищать не хочу, я просто описываю эмоцию, которую не оправдаю. Я думаю, как и чехи. Почему чехи? Вот же Германия есть. Нет, очень понятно. Я вся поймал на том же сам, но не так отформлировал.
Помнишь, что создал канал про Германию? Да, если написал на им три поставки. Да, и я думаю, а я не буду подписываться. Потому что мне это совершенно не интересно. Но потом я подписался, потому что это киды ты. Ну, ну, раньше у меня бы такой мысль не возникла, что-то типа ты что пишешь, я пишу, конечно, что-то. Может, ты смелый подписываешь, создал канал про Алатовию, я вряд ли бы не подписался. Хотя нет, может быть, и подписался. У нас есть канал к тому же. Никто не знает, что мы его видим.
Если бы я сделал публичный канал про Алатовию, я боюсь, что я бы не волкую, что здесь живу. Нет, у нас есть анонимный канал про Алатовию. А она не мнокова про Алатовию есть. И теперь есть еще четверых, где мы следим за судьбой. Да, спасибо, что добавил. Рейл Балтика. Рейл Балтика. Я учевал, ну это простоте. Я волнуть перед вами вопрос американский выбор и Рейл Балтика. Да, ну вот, возможно, и то другой завернет не туда. С точки Рейл Балтика буквально завернет не туда.
Да. Там, извините, все-таки, наверное, надо вот очнить. Все в мире знают про вдон или трампы, Камалу Харис и проблема рисковетки Рейл Балтика. Тело в том, что в Савы в центре Рейги, где вокзал и рынок строит абсолютно гигантский европейский вокзал. И гигантская станция строится у аэропорта Рейги, так же. Но действительно, в проекте, пока не найден способ под соединитель Хрейл Балтики, которая не строится в этой части. Не подписывайтесь на этот канал, потому что вы не можете это сделать.
Но мы там следим за судьбой, ихидаем другую с Кримшоты. Вот как эта формировка, блак, довольно гениальная. Рейл Балтика может быть построена к 30-ому году, но может и не быть построенных 30-ому. Потому что ты как бы такой. Это ритаричный приёс. Я все хотел сказать сегодня. Мы в обрежь записываем в Рейге. Я сегодня заказывал вольте одну штуку. И я первый раз увидел отмену заказа. Так я не видела раньше вольте, а я в частую Германии тоже пользовался вольтом причину, по которой был отменен заказ.
Мы отменили ваш заказ, потому что в течение трёх минут его никто не увидел. Простите, а что ты заказывал? На что люди предпочатни смотреть? Это были щипщики в дуглсе. С маленьким просто их незамерно. Или... или... Да никого нет. Нашел время в субботу утром заказывать. Все спят. Почему мы все время возвращаемся к этой теме? Потому что при всём изменении наших отношений у нас с тобой всё равно остается общая тема. Смыслей, ты интересуешься, Латвя, а я Германии не делал.
В том, что я думаю... Я думаю, это не может представить, учитывая как наши отношения сложились изначально, но если бы ты жил... Вытали. Я думаю, что если бы ты жил в утали, твоей жизнь состояла из такого количества разного вида нигдотов. Ну да, это правда. Безусловно, их было бы интересно слушать. А вот жизнь Германии, например, не то, что просто это из-за нигдотов. Честно говоря, я думаю, что если слышать бесконечно про эти... Анмельдонгия. Анмельдонгия. Тяжело. Тяжело вот.
И как бы если ты не внутрь этого квеста, то... То нету не имеется. Азар-то нету. У меня же Азар-то, азар-то будет связан не с Анмельдонгом, а то, что это я воспринимаю, как движение вперед. Да, да, ты объясняешь сам себе, как устроен система, и я лучше понимаю. Все понятно. Нет, мотивто-понятный, но действительно мне не интересно. Вот.
И это тоже же вещь, которая... Чем дольше, чем эта обсуждённая, тебе больше мне кажется, что это меньше, конечно, или чем работа, но всё равно, наверное, как-то влияет. Да, вот это ощущение, что живёшь разной жизни и разным ритмом. Знаешь же, ну вот, типа, мы жили в одном городе в Ри, в Москве, когда мы жили. Мне было какого-то блока, там, не знаю, взять и позвонить по какому-то мелкому делу, или типа, узнать, или раскать какой-то случай.
А сейчас этот блок есть, ты думаешь, подзвоните люхи, а что там у него сейчас вечер, может он делает... А как это не возникает какого-то, в этом рифлексе, да? И когда не возникает этих рифлексов, то действительно качество общения понижается. Ну да, но есть ещё одна штука по поводу разной жизни. История, которая говорит, корид, обо мне, не хорошо. Баслушай, так почему бы её не рассказать. Ну как... Если ты никогда это тебе останавливала... Да нет, но там ничего страшного.
Просто я помню момента, наверное, было в Юле. Не знаю, что-то я начал жаловаться. Ну, у меня было бы какое-то депрессивное состояние. Я начал жаловаться соня. Свои жене, что что-то мне как бы никто меня не интересуется. И вообще, как бы я что-то пишу, а что-то все по себе говорят. И она говорит, ты мне сейчас не прав. Это тот момент, когда ты должен быть рядом с Сашей, сажибой, а ть ему тяжело, у него родился ребенок, и у него новый работа.
И ты ждёшь от него то, что он тебе сейчас не может дать, а побудет рядом с ним. Ну как-то я пересказываю, увольны, довольны. Меня, конечно, это тогда тьону, то, что, как бы это было абсолютно так и есть. И соня абсолютно права. В этом просто очень легко не видеодруг друга и живя разными жизними, улететь в глажение себя по головке и объяснения того, что мы не общаемся другим человеком. Но ты в другую сторону пошёл немножко, а я думаю, что появляется это какой-то странный подсчёт.
Ты мне, я тебе, когда как бы льдью в одном месте, этого подсчета нету. Ну, здесь, вообще, сейчас последний биспысл защитать. Ну, если мы просто встречаемся, болтаем обо всём. Я вчера, я поза, вчера извини, понял, что я, когда говорю, ну, до завтра, я первый день провела, правда, до завтра. А на второй день, ну, в смысле, очевидно, что до завтра. Смыли об этом не надо думать, конечно, до завтра. И как вы включаете это речь, когда до завтра?
Да, я помнишь, я приехал в Берлин, и у меня было, типа, ощущение, что я приехал к тебе и, надо бы, должен провести с твоими временем. И мы в строительстве, типа, на два часа, за два или за три дня, и потом, какого хера? И я там ходила один по Берлину, и как-то накручивался, типа, что я вообще тут делаю, зачем я приехал?
В этом смысле, в этот твой презд в Ригу, для меня ещё очень легкий, в том смысле, что, значит, приезжают друзья, которых тарат видеть, но которые требуют некоторого усилия, с ними нужно погулять, они их нужно как подумать, вводить их поесть, пригласить их домой. Короче, нужно как-то ментальный груст на себя берёшь, и иногда у меня танков, все время, говорят, типа, что ты вообще берёшь на себя это ментальный груст, он не твой.
Если они сами с мысльной люди... Всегда это, ты раз в волос разумы звучит, от кого-нибудь, даже от себя, но это никогда не помогает. Да, и потом, это человек уезжает, думаешь, о, в ноте, можно пожить спокойно, типа... Ещё такой чувствовенный приятно, что, как бы человек хороший, любит всего, а ты и дурадаешься, что... Да. А вот эти четыре дня абсолютно не такие смысли. У меня вообще нету какого-то, обязательно что-то надо делать вместе.
Всё равно мы так или иначе, вещи, нам окажемся вместе, не ввязано в кое-то локации, непонятно, фу, локации, что я уже говорю, не в коем месте. Локация. Это, мне кажется, вошло в русский язык, и очень неприятных местах. Вот как это доброе время, не суток, в какой локации мы сегодня будем пить? В локации, мне кажется, это какой-то итальянской и меженской. Локация, алло, алло, алло, алло, алло, алло. Нет, нет, нет, это Дартонян должен быть локация. Локация, локация! А нас тут есть локация!
И мне очень важно ещё, чтобы вы сделали одну штуку, мне нужно сходить с лёвой на футбол. Я могу просто сузить выбор, не надо идти на оба. Вот не было бы митяя, я бы возможно на обусходить. Я не сомневаюсь. Ты бы ещё потом бы заехал бы в город Сиглдой, и сказал, был бы на третий. Вальмиру, да, Вальмиру, да. Вот, мне кажется, мы сейчас 5 минуткой бессмыслиться, на самом деле, сфомулировали тоже довольно важные вещи. Вот этого не происходит, бесседы ни о чём не происходит на расстояние.
То, что ты звонишь для чего-то. Я знаю, людей, которые досозваниваются, просто не за часу, и включены в цены. О, это бесседы, это я не могу. И ничего у них не происходит. Это тоже не... Мы соним, можем так созванить. Мы просто иду по улице, а на что-то делает и в тишина в наушниках. Нет-нет. Так, я просто отключаюсь, на что делать, что-то другое. Да. В этот смысле, как бы, ответ такой. Подкаст помогает. Именно. Но так для этого он и нужно. И хотел, собственно, я хотел сказать же это.
Кас наш, на самом деле, не проденьги, конечно. Но он же про что-то и, конечно же, на самом деле, он про нашу дружбу, Сашей. И это был специальный терапевтический выпуск по отказу 21. Пожалуйста, напишите нам, если вы знаете какие-нибудь рецепты, для того, чтобы сохранять дружбу на расстоянии и на работе. Если у вас есть работа, тоже пишите. Если у вас есть реклама для нашего подкаста, пожалуйста, рекламируйтесь у нас. Спасибо, друзья. Живительное, сила, узного слова.
Помогает нам бороться с всеми сложностями, возникающими в жизни. До встречи в следующую среду.