Франция после Наполеона. Век революций и Вторая Империя

Над грохотали наполеоновские войны по всей Европе. Они унесли 3 миллиона жизней, может быть, 3,5. Франция, конечно, положила больше всего людей в этих войнах. И как результат, 2014 год, апрель, 25 лет этих войн. Они заканчиваются тем, что коалиция антифранцузская входит в Париж. И вместе с собой оккупационные войска привезли в чемодане. Нового короля. Людовика XVIII. Брата казненного Людовика XVI.

Европа, конечно, в шоке. Вот вся, кроме Франции, Европа, она в шоке просто с того, что произошло. 25 лет, начиная с французской революции. Европа просто не успокаивалась, грохотала и шел какой-то все время движняк. Иностранные государства очень четко настроены на то, что французов надо... Утихомирить. Естественно восстанавливается у Франции флаг бурбонов. То есть никакого триколора. Триколор это сразу ассоциации, что это революционер. Это и все.

Символом становится, в общем-то, республиканским. Носишь триколор, значит за республику. И самое главное, что собирается в Вене, как, наверное, в наиболее пострадавшей от французов, собирается Венский конгресс, который наконец-то решит. Давайте все вместе. Сядем за стол. Франция и все остальные. поделим весь мир и появляется такая вообще представление может быть вы слышали о европейском концерте или о пентархии европа должна исполнять играть некую общую мелодию где каждый дополняет другого

Ну, как и в концерте, есть ведущие роли. Есть пять стран, которые должны все решать. Пять больших государств. Это Великобритания, Россия, Пруссия, Австрия. Ну и Франция. Опять же, Франция допускается, потому что не хотят обижать. Потому что все-таки, если их обделить, чего-то будет нехорошо. Конечно, Францию заставляют отдать все завоеванные территории.

Но с другой стороны, ей возвращают почти все колонии. Ну, вообще-то договорились вернуть все колонии, которые она потеряла в морских сражениях за время империи. Но, честно говоря, некоторые колонии по пути потеряли. То есть почему-то Англия как заняла табаго и Сент-Люсию, так почему-то там и осталось. Хотя вроде бы должны были передать. Ну то есть какие-то колонии действительно потерялись по дороге, но в общем и целом постарались вернуть кусочек.

Но опять же, говорят, что неплохо бы рабство там запрещено. Бельгия примерно в это время исчезает, потому что Бельгию насильно присоединяют к королевству Нидерланды. У Швейцарии закрепляется, например, статус нейтралитета навсегда. И до сих пор Швейцария соблюдает этот статус, возьмете все карты, там что Третий Рейх, что Европейский Союз, Швейцария, там НАТО, там еще всякие, никуда Швейцария до сих пор не входит. Потому что еще на Менском конгрессе у нее был закреплен статус нейтралитета.

особо не было ни выкупа они ничего такого на францию не налагают то есть ну живите дальше вот не повезло вам с революцией тут самое главное самое главное что венские конгрессы зачем нужен этот концерт Этот концерт нужен для того, чтобы подавлять революции. Наполеон распустил Священную Римскую империю, ее больше нет. Но вместо нее создан некий прообраз Германский союз.

союз германских государств это что-то типа вместо священной римской империи и в любом случае все эти организации все эти усилия они нужны только с одной целью Больше не допустить революций вообще больше никаких у нас революций не должно быть все ребята реакционные потому что вы видите к чему они ведут потом вообще не разгребем и как только что-то происходит Мы должны все собираться и идти. Вот если в какой-то стране революция, договорились, мы все собираемся вместе и посылаем туда контингент.

Ну, в общем, пока не это обсуждали. Наступает 15-й год. Наступает апрель. И у нас возвращается Наполеон. Ему присягает опять вся страна, которая только что говорила, что да, конечно, конечно, естественно, больше все никогда. Никаких, значит, вот этих вот амбиций, никаких ничего. Но продержался он лишь 100 дней, и в принципе, что он сделал, это он очень сильно напугал эти европейские страны. И они говорят, ладно, ладно, хорошо.

Раз так, то мы немножко подкорректируем. Во-первых, давайте 150 тысяч... Солдат, контингент, оставим на территории Франции на несколько лет. На всякий случай. На всякий случай. Плюс этот контингент будет содержаться за французский счет. Плюс Франция должна вернуть ценности, которые они вывезли. Все-таки накладываются контрибуции, накладываются условия. Самое главное, что Франция обносится крепостями по периметру.

То есть, что сделали 100 дней Наполеона, это его, то есть, бонапартистов теперь считают хуже революционеров. Значит, что эти, мол, тоже туда же. Поэтому их расстреливают. Расстреливают маршал Анея, который поддержал Наполеона. Расстреливают, в общем... Ну, прям будет серьезно. Вот подавление тех, кто сочувствует Наполеону, при повторной, получается, 15-й год, опять реставрирует Бурбонов. И вот тут... Уже случится что-то вроде гражданской войны. Вот тут придется пойти.

и побить местное население, чтобы оно все-таки уяснило, что Наполеона поддерживать это не хорошо. И плюс, конечно же, Что бы Франция делала, если бы не толерант? Естественно, выскакивает неумирающий толерант. Который начинает тайно договариваться с Англией. Который говорит, конечно, Конгресс, конечно, естественно, Конгресс это очень важно, но при этом он тайно налаживает контакты с Англией. Говорит Англия, слушай, посмотри.

Посмотрим вообще, что происходит. Честно говоря, Россия сейчас так усилилась, что она нас всех просто сожрет. Значит, смотри, Германия как оккупировала во время войны Саксонию, так и не уходит. Ничего не отпускает? Ну, в общем, посмотри. В общем, это все для тебя плохо закончится, Англия. Поэтому давай скорее дружи.

в принципе вся политика франции там ближайших лет она и будет сконцентрирована исключительно на том чтобы развалить этот европейский концерт франция готова в принципе выполнять свои обязательства то есть когда например в 1823 году в испании начинается революция Франция первой бежит туда все подавлять. Вводит войска. При этом, конечно же, несмотря на то, что все-таки Франция Людовика, это такая, ну, Франция вот при реставрации.

Это достаточно консервативная страна. Это страна очень реакционная, которая любые выступления подавляет. Бонапартистов перебивали и перебивали и перебивали. Но при этом все-таки... 25 лет революции даром не прошли. В любом случае, уже назад не вернуть очень многие вещи. Назад не откатишь, например, управление с помощью кодекса Наполеона. Если кодекс Наполеона принят и он регулирует, да, там всю Францию переделали из провинции в департаменты.

Если у вас везде уже давным-давно сидят, в общем, это все вот разбито на эти 80 департаментов, и все это управляется, и... Тот образ, каким собираются налоги, то, как устроена система образования. Это все настолько фундаментальные, настолько существенные изменения в системе. Да, Конституцию формально вроде как отменяют в этот момент, но... Король дарит народу хартию, королевскую хартию, в которой, в общем-то, конституция и прописана.

в которой все равно есть свободы там, ну, целый ряд свобод, собраний, там еще есть парламент, который выбирается. Конечно, это выборы не те, которые можно было бы мечтать. Это все-таки выборы под высочайшим цензом. То есть, ценз закатили такой, что надо было платить. За право быть избранным надо было платить где-то 3-4 годовых дохода обычного учителя, например.

За то, чтобы за тебя могли голосовать. А за то, чтобы ты мог голосовать где-то один доход обычного городского учителя. Вот, то есть учителя, короче, не про... по этой категории и вообще на всю страну с ее населением в 30 миллионов на всю эту страну получилось что у нас голосуют где-то 80 90 тысяч человек То есть, с одной стороны, можно сказать, что, блин, как это мало, какая малая часть представляет страну, насколько же высокий ценз материальный.

С другой стороны, это огромный шаг вперед, если брать с тем, что было до революции. И было там не 25, а 30 лет назад. То есть это все равно 90 тысяч человек, это все равно несоизмеримо больше, чем при абсолютистской монархии. Это больше на 89999 человек, это больше, чем было как бы при старом. Поэтому, конечно, достижения демократии, вот достижения, нет, демократии мы о ней еще не говорим, да, еще тогда, потому что демократии это какие-то все-таки всеобщие.

К ним идут, многие ими болеют демократией, но они еще все-таки не идет такой разговор яркий, потому что все-таки это время реакции. особенно ну то есть до 18 года до 1818 вообще речи ни о чем не идет страна оккупирована просто иностранными контингентами но потом когда они выводятся Франция вполне в состоянии справиться и с теми бунтами. Ну вот особенно на юге есть какие-то там Тулуза, Леон, там, да, там ебут выступления даже под лозунгами «Долой бурбонов, райлистов и попов».

потому что не забываем что возвращается же религия Французская революция вообще проявляла что-то типа атеизма, помягче времена атеизма, если помните, то есть что бог есть, но он никак не влияет, католики это лишь одна из религий. Потом при Наполеоне католики это религии исповедуют, которые исповедуют большинство французов. А теперь статус государственной религии, конечно же, возвращается.

И поэтому это сразу поддержка, да, мы сразу понимаем, что это поддержка, конечно, папы римского и вот этой вот всей части. Поэтому, собственно, в Испанию идет, в первую очередь, Франция. Бурбонов все равно масса народа не любит. Тем более, тем более, все становится еще хуже. Когда в 24-м, ладно, Людовик, да, был вот Людовик 18-й, он хотя бы видел, что такое революция, он когда-то сам бежал.

Он, в общем-то, человек пуганный был. И он еще правил так-сяк. В 1924 году вместо него королем становится Карл X. И вот тут становится жесть, потому что возвращается реакция такая, как надо. Ну вот представьте, что вы отреставрировали Бурбонов. Прошло с тех пор 10 лет. 10 лет надежд на то, что помрет Людовик. И бурбоны сами собой закончатся. А тут разворот в другую сторону. Людовик помер, после него приходит Карл.

И, например, принимает закон о том, что вот те вот земли конфискованные, помните, врывались, забирали, наконец-то, наконец-то эту аристократию-то земельную, наконец-то раздербанили тогда. Нет, конечно, речь не идет о том, чтобы вернуть им землю, потому что если сейчас сказать, что им вернут землю, ну понятно, еще одна революция будет, это всем очевидно. Настолько назад уже точно никто ничего откатить не может. Но он говорит, что государство должно компенсировать стоимость потерянных земель.

И за счет бюджета, то есть за счет налогов, то есть, опять же, Наполеон превратил страну в новое государство, где прямо собираются там четыре вида налогов, которые ты платишь. И они прямо идут на муниципальные всякие службы. Раньше, когда налоги были нерегулярные, собирались там на войну или по каким-то поводам, сложнее было жаловаться. А теперь, когда... И вся идея империи при Наполеоне была, что, смотрите, новое эффективное государство управляется вот так.

Сами граждане платят деньги, на которые им государство отстраивает всякую инфраструктуру и всякие полезные вещи, которые, собственно, выполняют роль организации этих граждан для полезных вещей. А теперь Карл говорит, что мы собираем с вас эти налоги. выплачиваем миллиард франков бывший аристократ За то, что знаменитый миллиард бурбонов

Вот, мы им выплачиваем за то, что, значит, вот они потеряли бедняги свои земли. Напоминаю, что многие из них потеряли земли 30-35 лет назад, уже на тот момент прошло. То есть революция была в 1789, на дворе 1824. То есть это уже дела давно минувших дней. Это уже их дети, может быть, внуки даже. Ну, пожалуйста, им сейчас государство будет выплачивать миллиард. Это очень злит народ.

И в общем-то попытка закатать людей в... Асфальт, она вызвала ровно противоположный, наверное, результат, потому что снова начинаются выступления, долой бурбонов, их все ненавидят. Честно говоря, еще одна революция. На самом деле, сколько бы себя, вот я не люблю говорить, что что-то в истории предрешено, но никому же нафиг эти бурбоны с их подходом были не нужны. Они потерялись. Они просто попутали столетия. Вот они себя вели, как в 18 веке. Мы короли.

Мы посажены, там, божественное право короля. Вот это шизофрения. С одной стороны, в Харте, то есть, с одной стороны, у нас постулируется теперь, со времен революции, и это было в империи прописано, что... У нас государство, которым правит народ. это же народ а с другой стороны мы значит читаем что это божественное право короля и так далее так подождите

У нас источник легитимности в государстве, источник права, источник власти. Что, французский народ или божественное право короля? Потому что прописано и то, и то одновременно в разных документах. Это, ну как это совместить? Что это за бред такой? Поэтому, конечно же, ну... Наверное, мне стоит сказать клише такое, но я даже не знаю, насколько клише. Следующая революция была просто неизбежна.

Потому что люди просто ходили и планировали, что вот сейчас, или сейчас, или сейчас, или сейчас. Как только подвернулся удобный момент, уже все кипело, конечно, во Франции. Прекрасно совпало, что... С одной стороны, Франция попыталась войти в Алжир, с другой стороны, возвращаясь назад, а с другой стороны, представьте себе на месте французских монархистов. Они говорят, ребята, мы же честные. Ну, мы честно выполняем наши обязательства по Венскому конгрессу. Испанцев давим.

Карбонариев давим проклятых, давим всяких, кто там что пытается, всех бонапартистов раскидываем, всех вообще поэтому. Пожалуйста, пожалуйста, дайте нам кусочек алжира. Пожалуйста. Мы видим, что вы тут делите. Вообще, наверное, стоит сказать, что Франция, конечно, за время наполеоновских войн и особенно за время реставрации Бурбона, Франция довольно сильно просела.

В своей, как бы сказать, экономической, политической, в политической своей мощи и силе, потому что... Все-таки Британия, главный победитель наполеоновских войн, это Великобритания, конечно же, в плане экономики, в плане промышленности, в плане всякого там коксующегося угля. В плане паровых машин и всего Великобритания начинает взлетать

У нее есть и сырье для этого. Это время угля настает. Самое главное это уголь. А уголь в Великобритании много где добывает. Это время... рынков сбыта то есть вы текстиль делаете вы шьете все закупайте там американский этот хлопок и из него значит делаете свои ткани в промышленных масштабах и продаете И так получилось, что как раз в это время, пока все были заняты европейскими войнами, Британия там подошла к Индии, начала подкатывать, подошла там, ну, в принципе, по всему миру.

Начинают работать колонии в Австралии, начинают работать колонии в принципе везде. И у Британии с одной стороны растет колониальная империя и растет сильно быстрее, чем у всех остальных вообще в мире. И растет, и промышленный переворот у нее не затормозился из-за этих войн. Да, он у нее наоборот развивается, собственно, первый, передовой такой пока.

Получается, что Франция немножко отстает в этом отношении, при том, что когда-то в 18 веке первый пароход во Франции построили еще. То есть Франция раньше была очень жесткой в этом смысле. А теперь нет. При этом, нужно сказать, что интеллектуальные усилия, они точно во Франции остались. То есть Франция, конечно, потеряла как государство в этих революциях и войнах, но как место, знаешь, где сидят мозги, ни в коем случае.

Ни в коем случае. Интеллектуально-то у Франции остались все эти способности, все это наследие просвещения, все эти умы, плоды образования. Они все остались. Просто... Был лаг такой лет в 20, когда Франция не могла. Поспеть. Ну просто физически не могла поспеть. И экономически видно, что она отстает. Более плохое производство. Ткачи довольно слабенькие. ткачи трюкачи у них явно похуже текстиль чем в англии французский текстиль в это время Явно похуже там и флот, железные дороги вообще ни к черту.

И, в общем-то, по темпам, простите, но на тот момент и сейчас, и когда говоришь, что там Германия опережает Францию, все такие пожмут плечами и скажут, ну, конечно, опережает даже Германия, а то Франция, да? На тот момент то, что Франция начинает по темпам проигрывать даже Пруссии... воспринимается как нечто абсолютно экстраординарное и воспринимается как просто позор национальный да плюс еще масса народу именно идеалистов французских республикан

Едет в Грецию. Едет воевать, потому что в Греции идет война за независимость. Они туда. Прут. И вообще это модно на тот момент в Европе ехать в Грецию, воевать за то, чтобы вот с османами греки борются, выбивать, значит, греческую независимость. Потому что, потому что, ну мы не будем, наверное, сейчас углубляться. У всех же мечты. Это значит Греция, а помнишь, а помнишь Афины?

А помнишь Парфенон? А помнишь еще что-нибудь? Значит, вот в таком духе, что типа мы сейчас восстановим Грецию, а Греция это, короче, будет вообще как древняя Греция. Ну, то есть это абсолютно такие романтические, абсолютно ни с чем, конечно, идеалистические, ни с чем не связанные представления, но...

Они тащили людей на войну, реально. То есть люди реально ехали умирать. Плюс они там набираются, понимаешь, они там набираются повстанческих методов борьбы. То есть дома баррикад нету, их разносят, да. А надо где-то учиться на баррикадах драться. Вот учились в Греции. В итоге это заканчивается 1930-м годом. Да, черт подери, который раз мы говорим о том, что картина Делакроа «Свобода ведущая народ».

Она посвящена революции 1830 года. Она не посвящена Великой Французской революции. Провели выборы. И вот представьте, что насколько непопулярен должен быть режим. Бурбонов, что они провели вот эти вот выборы, и даже вот те 90 тысяч выборщиков, которые есть в стране, которые должны бы быть лояльны, да, это самые богатые люди, которые ассоциированы вроде бы с королем и с королевской семьей. И вот даже при этом королевская партия проигрывает выборы.

То есть даже при 90 тысячах выборщиков на всю страну, они даже так умудрились проиграть. После чего они говорят, что ну елки-палки, ну давайте сейчас, значит, закрутим еще раз гайки. И только они начинают принимать законы там вообще чуть ли не о том, что все должно быть подконтрольно, все отменить и все.

Это самое, что, ну, естественно, все сразу бомбанули и просто вышли... Ну, в первую очередь Париж, конечно, июльская революция, и она потом будет называться, соответственно, июльской монархией, то, что придет после этого. Тут ведь уже вышли очень многие люди, и здесь, наверное, видно впервые некий классовый раздел, потому что, понимаете, когда была французская революция... 3 сословие, которое бунтовало.

Это были все. Это были адвокаты, это были бизнесмены, это были крестьяне, это были, то есть вот эти вот, они были все третьим сословием, да? И они все были заодно. Уже во время там якобинцев, монтаньяров уже было понятно, что что тут не так. Похоже, что и в третьем сословии есть какие-то свои сословия. Это еще так и сформулировано в прямом виде. Ну вот к 1830 году уже становится понятно, что, извините, есть... В бывшем третьем сословии есть буржуа.

И есть работяги. Ну, так как это городские восстания, мы крестьян сейчас не очень, да, берем. Пока. Крестьяне потом свою роль сыграют. Так как это восстания городские, то есть работяги, у которых вообще-то интересы с буржуями, они что-то не очень совпадают. Они немножко разных вещей хотят. То есть, опять же, если мы обсуждаем там 20-30-е годы, это же вовсю, например, цветет лудизм.

Когда рабочие говорят, ты чё, ты чё, ты станок поставил? На тебе станок молотком. Ты, я не понял, ты печь поставил что ли? Да я сам тебе в ковшах чё хочешь замешаю. Сейчас стали наварю столько, просто оближешься. Крушат нововведения, которые ставят эти проклятые буржуи, ставят различные технические средства, из-за которых рабочие теряют свою работу, понимаешь? Потому что их все, их заменяют станком. ты раньше гордился ты ну что значит гордился ты просто семью кормил вот

И все-таки потихоньку эта индустриализация идет, а это все больше людей выдергиваются из классической крестьянской среды. И пока он живет там у себя в крестьянах, он в принципе, если у него там нет работы... то он себя прокормит в крестьянском хозяйстве он себя сам прокормит а если он приехал и стал уже в городе пролетарием рабочим

наемным, да, то если у него нет работы, он будет умирать с голоду. Потому что он выдернут из всей этой системы классического домашнего хозяйства. У него нет домашнего хозяйства. поэтому ничего кроме собственно работы на заводе у него и быть не может Леонские ткачи. Ну, сейчас, сейчас, да, про леонских ткачи. Да, это же как раз вот эти вот события. Это леонские ткачи, это продолжение революции 1830-го, когда вдруг оказывается, да, что это вот тот самый страшный...

Дикий, дикий капитализм. Ну, в смысле, совершенно дикий, да, нерегулируемый, в котором, в общем-то, классическое вот это противостояние, которое мы всегда антагонизм описываем. Социальных программ вообще для рабочих. Есть какие-то социальные программы для солдат, потому что Франция много воевала. Есть пенсии за тех, кто вышел по инвалидности. Поддержка есть от государства.

Но социалки для рабочих нет вообще. А травмоопасность на производстве, будь здоров. Никаких там пособий, никаких вообще ничего. Рабочий день не нормирован. То есть не можешь работать там 16 часов? Ну, дружище, что я тебе могу сказать? Вот. Любой завод тут же обрастает сетью таких трущоб. Это просто какие-то из досок сколоченные бараки. Потому что тебе просто некогда добираться до... Если ты будешь жить где-то дальше, ты просто не успеешь дойти и выспаться.

до дома, чтобы на смену опять вернуться. То есть вот эти вот в повалку просто штабеля рабочих. которые тут же подымаются и идут работать. Ну, то есть, короче, мрачные мельницы сатаны. Мы об индустриализации уже пару раз говорили. Может быть, когда-нибудь поговорим вообще об индустриализации, захватывая 20 век, а тут что-то мы только о 19. Индустриализация 20 века не менее интересна. Хотя бы имели работу. Когда была работа, было хорошо. Когда работы не было, было плохо.

В это время работает и пишет такой, например, человек Аксен Симон, который пишет, что говорит, ну подожди, ну раз вот разные есть, значит раз буржуи вроде как управляют государством. У них есть больше прав. У нас же, смотри, у нас же ценз высокий на выборы, да? То есть, они могут избираться и быть избранными. То есть, по сути, они управляют государством. Правильно? Правильно.

Значит что? Великая сила налагает и великую ответственность? Значит перед бесправной частью Франции, за счет которой они существуют, у них должна быть некая социальная ответственность? Это еще так осторожно-осторожно Сен-Симон начинает подходить, понимаете куда? А когда он говорит, что понимаете, государство может быть эффективным только тогда, когда все работают.

И одно из базовых, вот мы сейчас все говорим, право, наши права, республиканские права, одно из базовых прав, которое государство должно обеспечить, это право на труд. И трудиться должны даже аристократы и даже все. И вот эта вот ситуация, когда кто-то сидит и болтает ножкой, такой ситуации хорошо бы, чтобы вообще не было потенциально... То есть сенсимонизм это по сути есть ранний социализм. Теория классового противостояния естественным образом вырастает из французской революции.

То есть сначала у нас противостояли сословия. Три больших сословия. А раз теперь сословий нет. А социальное напряжение есть и бунты остались. Как это объяснить? Почему? Мы же думали, что устраним сословие и заживем. а все осталось противостояние есть все давайте дальше разбираться и вот появляются какие-то наметки насчет того что вот есть разные классы

Пока их еще не придумали, как выделять. Это уже потом придут к способам производства и всему остальному. Пока еще к этому не пришли. Пока это еще все не проработано. Это еще пока так. Наметочки. Но мысль уже идет туда. Когда уже в 1830 году, когда народ поднялся, И когда они устроили выступление во многих городах, в первую очередь, конечно, в Париже и поставили эти баррикады, вообще-то уже тогда все орали, алло, алло, республика, республика.

Но в стране была масса людей, которые говорили, ребята, если мы сейчас установим республику, сейчас придет антифранцузская коалиция и снова нам всем наваляет. Поэтому побеждает партия не республиканцев, а побеждает партия других. Говорят, давайте за монархию, но либеральную. Новый проект. Либеральная монархия. Слышали о таком? Вот французы слышали. Говорят, смотрите, у нас есть прекрасный, прекрасный вообще человек, Луи Филипп. Давайте сделаем его королем. И его называют король-гражданин.

Он, когда выходит перед людьми, там, навстречу, он укутывается в триколор французский, то есть, по сути, в символ республиканизма. И говорят, смотрите, это же король Ситюэн, это же король гражданин, руа Ситюэн. Давайте его выберем. При нем как раз мы с одной стороны и Франция будет внешне соблюдать свой, значит, то, как она выглядит, да, а с другой стороны...

У нас начнется все-таки строительство гражданского общества, то, как мы его себе представляем. Вот смотри ситуация. Во Франции случилась революция. Вообще-то это прямое нарушение Венского конгресса. Это нарушение венской системы. Нарушение баланса сил, который там провозглашался. Явно. Революции запрещены. с другой стороны ну то есть и вот мы сейчас будем смотреть как постепенно трескается трескается этот концерт который собирался для сдерживания франции и для контроля над европой вообще

Как он постепенно начинает трескаться. И в основном он будет трескаться каждый раз из-за Франции. Вот смотри, 1830 год, во Франции революция. Это нарушение. Но с другой стороны избран король. Непонятно как реагировать. Не идти же карать их за то, что они другого себе короля взяли. Ну в самом деле.

плюс не до этого не до этого совершенно потому что все на францию все смотрят все-таки роль франции вот это вот ее крутота французская Она остается, все на нее смотрят, все приезжают в Париж, все там живут и ходят. И никуда ты не избавишься от того, что вслед за французской революцией 1830 года тут же подымается Бельгия.

Бабах, революция в Бельгии, которая говорит, ребята, а мы отделяемся от Нидерландов. Мы с голландцами ничего общего не имеем. Зачем мы должны с Нидерландами быть в одном государстве? Мы отдельно. Это нарушение венской системы? Конечно. А что теперь, идти наказывать и французов, и бельгийцев? В Италии в 1831 году поднимается молодая Италия, поднимается движение карбонариев. Давайте вообще, люди загораются идеей, давайте объединим Италию, то как мы говорили.

Ну вот как Наполеон, он же вытащил откуда-то это слово Италия, которая вообще, черти сколько, не все знали, что есть там Пьемон, Сардиния, Королевство двух Сицилий, Ломбардия, Венеция, Тоскана. Никакой Италии не было. А теперь говорят, ребята, давайте с закосом под французский триколор по цветам. Они поднимают, говорят, давайте объединяться. И по всей Италии в Мадене восстания, в Парме очень жесткие восстания. Прям такие капитальные, не хуже, чем во Франции.

И просто начинает вся Франция бурлить и взрываться из-за того, что происходит. самое наверное эпичное что происходит это польское восстание 1830 которое иногда называется польск русско-польской войной Потому что это уже не то, что восстание, а там были свои отряды, свои полки, свои эти самые, там государство было восстановлено, по сути, польское.

Они, ну, то есть, там восстание таких размахов вообще приняло, что просто охренеть можно. Потом в итоге, да, потом в итоге его, конечно, задавят, задушат, но... потому что есть главный потому что есть российский император самый самый преданный сторонник венской системы по крайней мере в этот момент николай первый который пришел к власти, когда случились декабристы. И он этих революционеров... Просто не переносил. Просто как жуков каких-то.

Он их ненавидел. Вот искренне. Знаешь, не для того, чтобы там смотрите, баланс сил поддерживать или еще. А вот искренне это все дело страшно ненавидел. И конечно он от всех этих событий просто взлетает в космос. потому что он пытается собрать коалицию. Говорит, надо идти Францию наказывать. С Пруссией, с Астрией договариваются. Говорит, ребята, надо идти карать Францию. Посмотрите, что они опять. Они опять за свою революцию взялись и опять они вот это вот делают.

Не получается, потому что польское восстание тут же у него. Надо туда войска слать, надо сюда войска слать. И как-то туда-сюда. И получается, Франции это сошло с рук. Каким образом? А кто его знает? Вот как-то стечение обстоятельств. С одной стороны, конечно, важно, что не победила революция, именно республика. Если бы стала республика, наверное, все-таки бы собрались бы ее и задушили. Революция 1830 года, она удалась во Франции.

Но, конечно, она никого. То есть представь, сколько расстроенных людей, которые выходили, которые гибли на баррикадах и получили еще одного короля. Да, они знают этот довод, что король гражданин у нас.

Конечно, это все прекрасно. Но, например, в народе его чаще называют Король Груша. Ну, чисто внешне он похож. Поэтому его так часто называют. Это как раз насмешка над тем, что... часть буржуазии которые за него были одни говорили что это это король гражданин а всякие работяги и крестьяне они горели этот король груша они король гражданин вот Опять же, по-разному было. И, в принципе, восстание уже против Луи Филиппа, их тоже, наверное, стоит все-таки говорить о том, что в 1832-м...

Начинается восстание. Будет в Леоне. Знаменитое восстание леонских ткачей. Которые говорят, доколе вообще? Сколько? Сколько можно? Они выходят уже после. Ну, то есть, реально, вы представляете, сколько вообще выступлений и революций приходится на эти десятилетия. Да, ну, такое ощущение иногда возникает, что они просто бунтовали вообще каждый день. И в Лионе беспорядки. Появляются кучи террористических организаций, всякие общества времен года, всякие еще такие, которые реально устраивают теракты.

покушение на короля 7 штук Постоянные взрывы, где-то выстрелы, все горит, какие-то погромы постоянно. Чуть что-то не так, чуть что-то кому-то не нравится, там местный квартал булочников. Им не понравилось, что цены там как-то изменились не так. Они берут строить свои булочные баррикады. Опять свои баррикады дают. Ну сколько можно? Чуть что, любой француз ползет, блин, на баррикаду. И постоянно все бунтует, бурлит.

Интересно, то есть, картина того времени, да, а, еще и в Алжире, да, начинаются проблемы, потому что там Абдалькадр поднимает восстание в Алжире, французов там начинают сметать, сминать. Французов там очень нехило вообще приходуют. То есть еще и поражение на внешнем фронте, да, это тоже, тоже беда. То есть, короче, уже не устраивает и Луи Филипп тоже очень многих, потому что ну и что это, и вообще... Экономические дела идут плохо. Вот карикатура того времени.

Франция, терзаемая воронами. Это вот как раз тот самый образ Франции, как вот этой вот женщины. Ну, как вы видели на картине Далкруа, «Свобода ведущая народ». Это вот представление... франции как женщины это вообще характерно для того времени мы уже обсуждали что это символизм все такое это нормальное дело и вот того времени довольно популярное изображение что елки-палки Францию просто раздирают вороны, потому что непонятно.

Что ни месяц, то восстание где-то. Ни в Париже, так в Тулузе. Ни в Тулузе, так в Леоне. Ну, сколько можно. Ну, реально, просто бесконечно идут. Восстание и все остальное. С другой стороны, это порождает одну интересную штуку. Государство, вот Луи Филипп придумывает... неплохую, ну или его советники, или кто там, придумают интересное явление, а именно французский иностранный легион.

говорят давайте так создадим для вообще для решения алжирского вопроса он создавался то есть смотрите нам надо воевать в алжире нас не устраивают всякие а социальные элементы дома значит что мы можем сделать давайте так создадим особую часть колониальных войск в которой у тебя даже не спрашивают имени когда ты приходишь записаться и если что

С тебя снимаются, если ты отслужишь, и все. Там судимости. Не будет больше судимостей. И вообще не надо быть французом, чтобы туда записаться. Вот эти вот все мигранты, которые там во Франции тусят. Вот вы все записывайтесь туда, пожалуйста. И идите воевать, ну, на тот момент в основном в Алжир, больше просто некуда.

И это такая очень удобная канализация, куда как раз будут сливаться вот эти вот асоциальные элементы. Честно говоря, многие колониальные приобретения для Франции будут вот этими ребятами сделаны. Нужно понимать, что при этом, при всем иностранный легион это лишь часть. общих колониальных войск. Это не все колониальные войска франции. Тут очень важно, как французское общество политизируется Это все-таки, конечно... блин очень необычно это

Это феномен, во-первых, французский, во-вторых, ну, от 19 века. Потому что все-таки, ну, может быть, где-то в Лондоне было нечто похожее. Но Париж, конечно, чемпион в плане увлечения политикой. В плане того, что каждый диванный аналитик, вот диванные аналитики, если есть часть такие, я уверен, очень много, ваши непосредственные предыдущие. Вот как раз в Париже 30-40-х годов чувствовали себя как рыба в воде.

Мы говорили о том, что еще из французского просвещения выросли вот эти вот клубы, рестораны, кафе-клубы, в которых сидели люди и обсуждали свежие политические новости. Из которых, в принципе, отчасти родилась потом Великая Французская революция. Теперь этих кафе по всему Парижу наставляют на каждом углу. Если раньше это все-таки были тусовки аристократии и образованных людей,

то теперь Париж, ну, во-первых, просто банально выросло количество типографий. То есть, если мы говорили о том, что во время французской революции там открылась... сколько, 20 типографий, и 20 типографий, они же сейчас весь город запечатают, да, то в указанный период Только официальных типографий где-то 80. В Париже... И еще столько же примерно незарегистрированных, которые подпольно штампуют всякие со самыздатом. В Париже, в одном Париже выходит 136 газет. повторяю на дворе 1830 1840 годы

Выходит 136 газет. То есть периодика просто расцветает. Читают вообще все. Появляется такое явление, как... Ну, то есть... Газеты сопровождают просто все. Вот цитата Гоголя, который в это время остановился в Париже. Он пишет в дневнике. Здесь все политика. В каждом переулке или переулочке библиотека с журналами. Остановишься на улице чистить сапоги, тебе суют в руки журнал. В нужнике дают журнал.

Вообще появляется такая штука в это время, и врачи беспокоятся, французские врачи в это время беспокоятся, что есть такое заболевание политикомания. Это люди, которые подсаживаются на обсуждение политоты. Они как наркоманы бегают и ищут новые заголовки. А что в Алжире происходит? А что? А говорят, в Индокитае этот самый император Тыдык нас выставил. А говорят, миссионеров наших убили там-то. А говорят, плетут, плетут-то заговоры. А что больной человек Европы?

в Турции, в Турции, видишь ли. А вот, значит, есть святые места в Палестине. Они должны отдать православным, русский царь хоть. Или давайте французы вступятся, католикам их отдадут. Это же очень важно, потому что турки уже не могут там следить за тем, как там происходит. А вот на Балканах, на Балканах говорят, вот сербы сейчас восстанут.

Вот как там дальше будет? И понимаешь, вот эта политика мания, люди, которые просто подсаживаются на вот эти вот вещи и абсолютно не контролируют уже себя, это да, но... Очень-очень модная, например, такая штука, как резюме в этот момент. А резюме в значении краткий пересказ. И не резюме в смысле на работу устраиваешься, а резюме в смысле краткий пересказ.

Это уникальная штука, которая тоже увеличит читающих людей. Мне просто хочется отметить, насколько важно увеличение. Знаешь, читали люди давно, но одно дело, это читать серьезную книжку, съесть... А другое дело, что появляется вот эта вот знаменитая карманная начитанность.

Да, она не такая крутая. Она явно не такая полноценная. Она, конечно же, не такая фундаментальная, как если ты читаешь серьезные труды. Однако, выбор не стоит читать труды или читать... газетку выбора стоит раньше либо он вообще ничего не делает и бухать сидит либо он пьет кофе и пьет и читает газетку. И из газетки-то он узнает, что, например, краткое резюме крестовых походов появляется в эти годы бестселлер.

кто в газетах печатает резюме крестовых походов, а это в смысле, ну вы же понимаете, люди тогда не учатся, да, там, не получают такого университета, нельзя просто пойти взять учебник по истории почитать, тогда еще такого нет. И когда ты в газете берешь там на несколько страниц просто краткий пересказ истории крестовых походов. Это читают просто запоем.

И то, что, ну, такие более воспитанные, более такие образованные люди, конечно, называют это карманной начитанностью, что, типа, он в газете вычитал там о событиях, там, Ричарда Львиное Сердце, там, еще. Но, с другой-то стороны... Раньше Васян за чашкой кофе мог только сказать, я в туалет вчера сходил. А теперь...

Они читают общие газеты и они, понимаешь, историю обсуждают за столом, сидя вечером. Они обсуждают важные политические вопросы. Они обсуждают кризис восточный или западный вопрос, так называемый. Вот, то есть, в принципе, Стендаль очень точно, который, собственно, это все воочию наблюдал, извините, что я привожу цитаты, но мне кажется, это тоже интересно. Стендаль уже в это время выдает прекрасную фразу «Француз всегда придерживается того же мнения».

что и газета, которую он читал последние полгода. Вот, то есть понятно, да, что это, в общем-то, ну... скорее иллюзия собственного мнения, что типа я шарю в политике, а на самом деле я просто пересказываю как бы вещи, которые я прочел раньше. Вот и все. Но, в принципе, можно сказать, что я шарю в политике. Поэтому это вот культура. Да, я считаю, что и дальше просто...

Пошел горит то, что ты утром сегодня прочитал. Но это же целая культура, понимаешь? Это целая культура постоянных обсуждений, предней, трений и всего остального. И ни в коем случае не надо забывать, что за вот этим вот поверхностным... О, а про поверхностное мы тоже можем рассказать. Конечно, конечно. Парижские тайны. Какой-то гений. Мы уже не знаем, какой именно. Но придумывает в газетах выпускать билетристику. В смысле так? Ты покупаешь газету?

И у тебя на какой-то странице написано. Роман такой-то-то. Часть первая. и ты его читаешь и теперь ты ждешь продолжение потому что следующий газете там за завтра или через неделю смотря как она какая она выходит будет следующая часть романа и в итоге когда ты соберешь 70 выпусков этой газеты Ты прочитаешь целый роман. При этом тебе не надо брать эту книжку, носиться где-то. Нет, это просто за своим любимым занятием, сидя в кафе, где ты с друзьями, как всегда, все обсуждаешь и слышишь свой кофе.

времяпрепровождением ты за одной прочь прочтешь роман причем обычно это такая электристика ну понятно вот парижские это тоже нсю парижские тайны понятно да что Газета, которая объявляет, что мы начинаем печатать роман по частям, у нее в несколько раз сразу вырастают тиражи. То есть там в 4-5 раз. Вырастают тиражи газет тут же. Очень популярны кабинеты для чтения. Это такие, ну не библиотеки, а что-то вроде киоска. Ты вовнутрь заходишь, платишь монеточку, там какую-нибудь сантим.

И перед тобой разложена вся периодика. То есть тебе не надо покупать газеты. Ты можешь просто зайти их и почитать. Плюс ты можешь на этот киоск подписаться. И если у тебя есть подписка, то ты эти газеты можешь даже домой брать на прокат. А потом сдавать.

Появляется рынок вчерашних газет Они уже не так актуальны Но кто-то просто любит читать А вот за вчера не прочел По оценочке в таких же читальных залах Ты приходишь и берешь тут же то есть это вот целая культура конечно же постоянных обсуждений и всего вот этого подписываемся совершенно как библиотека для газета вроде того Ну и все-таки, конечно, не стоит забывать, что это общая волна. Это то, чем живет свет Парижа.

Но не нужно забывать, что, конечно, за этим есть и настоящая интеллектуальная среда, потому что... Выкристаллизовываются в этом и своя интеллектуальная. То есть, да, Сен-Симонисты становятся настоящей силой. Читают Сен-Симона. Читают, значит, тезисы, обсуждают. А что вы думаете? В последней своей книге сформулировал тезис, От каждого по потребностям, каждому по труду.

Это, конечно, место, в котором во Францию, в Париж, для вот этих обсуждений, для вот этой вот тусовки, гранд-тусовки, приезжают все видные люди. Ну, если начинать перечислять, кто из известных людей жил в это время в Париже, уж посещали просто все, просто все известные люди посещали Париж в это время, потому что не увидеть Париж, это, ну, просто ты кто вообще?

А именно живет там на постоянке Гейне, Лист, Шопен, Россини, Беллини, Мицкевич. Там гигантское количество людей, деятелей искусства, культуры, политики и всего. Работает Прудон, который тоже, понимаешь ли, рассказывает вот такие вот всякие левые идеи. То есть появляются вот эти вот апелляции к тому, что... Бакунин. Бакунин приезжает и рассказывает про анархизм. Говорит, ребята, вы вообще понимаете, что можно самоорганизовываться? Зачем вам государство для того, чтобы организоваться? Герцен, да?

Эти люди присутствуют и обсуждают, ну, например, в 1843 году в кафе Ля Режанс. Встречаются два одиночества, чье сотрудничество. Они познакомились именно в Париже. Ну, если кто не узнал, давайте я их постарше включу. И эта дружба продлится. потом всю жизнь и будет сверх продуктивной Потому что вот да, вот это Париж того времени. Вот там такие люди сидят на постоянной основе, вместе, понимаешь, общаются, делятся идеями. И вот это такой котел, в котором все это варится, пыхтит.

Сколько идей, сколько доктрин, сколько идеологий там рождается в Париже в это время. То есть Париж, конечно... Ну просто часто шутят над тем, что Франция это пригород Парижа в это время, потому что реально политику всей Франции по сути определяет политика Парижа. Но Париж в каком-то смысле столица всей Европы в это время. Именно в плане, там, не экономика, не еще что-то, а вот именно в плане интеллектуальные какие-то усилия, политические движения и все остальное.

Да, наверное, пришло время обсудить французский национализм. В смысле вот. Потому что, наверное, это ключевая из идей того времени. Потому что... Ну, как сказать... это вообще время национализма и наверное национализм он такой он пронизывающий и рабочие классы в этот момент и это такая золотая пара национализма когда он становится нужным, важным, он входит в культуру, потому что какие-то националистические вещи можно проследить еще с 18 века.

Но вот правильный национализм, такой вот с шовинизмом, чтоб все остальные не люди, кроме нашей страны, а мы самые прогрессивные. То есть это же всегда так, по нарастающей, да, это всегда эскалируется очень быстро, да. Я так люблю свою страну. Моя родина, такая прекрасная. Моя прекрасная Франция. Родная Франция, она самая, самая лучшая.

Она гораздо лучше, чем все остальные страны на этом свете. Она гораздо прогрессивней. По сравнению со Францией, все остальные просто отсталые дикари. Они вообще просто должны Францию все слушать. Это же просто не люди. Это же просто букашки по сравнению с моей Францией, с французами. Французы, они вообще сами по себе явно просто выше, как... как люди, как тип человека. Они политически эволюционировали гораздо выше, чем все остальные народы. Поэтому они должны вести Европу.

Посмотрите, они приезжают в наш Париж и тут узнают от нас все идеи, а они даже свои лучшие произведения придумывают именно у нас в Париже. Потому что их родные страны это просто деградантские вообще, не имеющие вообще права на жизнь какие-то образования, которые нам, конечно, ну то есть непонятно, да, и дальше Франция, народ там... вперед шовинизм короче пошел по полной программе то есть

Но он такой и есть. Он такой и есть. Тут с этим как бы ничего не сделаешь. И оформляется само понятие нация. Можно услышать, как слово нация использовали весь 18 век. Однако в 18 веке нация... использовалась и чисто в значении что земляки то есть мы из одной нации это смысле что мы земля А вот теперь, когда нация начинает пониматься как сообщество равноправных граждан, Да, что вот нации не может быть, вот в представлении национализма этого времени, нации вообще не может быть там в сословном...

Потому что я с аристократом, я вообще не нация. Какая еще нация, блин? У него своя культура, своя жизнь. Он слушает Вивальди и все остальное. А я слушаю площадные концерты, я говорю на другом языке, я одеваюсь по-другому. Ну, то есть меня с ним вообще ничего не связывает, да? А вот нация, это когда у нас есть публичные места Какие-нибудь парки, еще что-то

Мы там вместе все ходим, пересекаемся. Когда экономика у нас у всех связана между собой, я продаю товары, а они все... То есть, понятно, частное предпринимательство расцветает. Это же, ну, вот это все... Это же расцвет одновременной буржуазии. То есть это расцвет буржуазии и расцвет национализма. И они вместе друг с другом дружат. Это как бы вообще лучшие друг друга друзья.

представление о том что вот права человека и либерализм сюда же да то есть право значит у нас как у равноправных граждан которые я не говорю что так было я сейчас излагаю именно теорию как это выглядит в теории до что раз мы равноправно участвуем на рынке Равноправно, значит, права человека, появляется концепция вот этих прав человека и развивается, значит, понятие о свободе, о гражданстве, что кто такой гражданин, это тот, кто признается вот как раз.

в числе вот этих вот сообщества, которые нация собой представляет. И точно так же национальность, появляется понятие национальности, что у нас есть какой-то особый характер, у нас есть особый дух. Ощущение единства, ощущение сопричастности с определенным типом характера мышления. И вот это все получается национально.

И патриотизм. Конечно, патриотизм как любовь к стране. Ну, что значит любовь к стране? Любой нормальный человек любит свою страну. Патриотизм это именно желание еще услужить своей стране. То есть, когда ты ее не просто любишь, а хочешь это выразить, ты хочешь... Да я за свою страну, я порву тебя сейчас просто на тряпки, понимаешь? Вот. Вот это патриотизм. Вот это да. Это я понимаю.

То есть вообще все эти понятия, то есть формируются национальные мифы всех, наверное, стран. То есть то, что сегодня воспринимается как абсолютная норма, и мы учим историю Франции с древних времен. это все рождается вот так даже в девятнадцатом веке к люди знать не знали никаких лодвигах Знать не знали о никаких капитингах, мировингах и всем остальном. То есть знали люди, которые занимались историей 100 тысяч человек на всю 30-миллионную страну, да?

а я имею ввиду в массовом сознании благодаря вот этому массовому чтению газетам и всему вдруг начинают появляться Говорят, а вы знаете, что была там песня о Роланде? А вы знаете, что в какой-то момент... То есть появляются из истории, как бы вынимаются какие-то... моменты которые становятся ключевыми событиями истории вдруг они раньше никогда не были ключевыми событиями может они были но не так не воспринимается них вообще никто не знал а вдруг теперь

У нас параллельно развивается система младшего и среднего образования. Ты приходишь в школу и на уроки истории тебе говорят, что смотри вот это вот. Важное событие в истории. Вот это вот важное событие в истории и вот это вот. И у вас заодно формируется общее представление о том, как идет история. У вас как раз формируется понятие вот этой вот нации и национальности.

чувство сопричастности друг с другом то есть вы понимаете вот тут все связывается в один узелок Ну, сейчас, конечно, Женек, конечно То есть, вот правильно пишет Женек, что как-то это все не так звучит сейчас Понятное дело, я, конечно же, говорю исключительно сейчас про 19 век. То есть не нужно это представление переносить на современность. Хотя современные все эти течения, они происходят из 19 века. Но все-таки прошло 150 лет. местами 200 нужно понимать что понятное время что изменилось

Ну, там, и понимание, и отношение ко многим из этих вещей. Я, конечно же, говорю с позиции 19 века. Надеюсь, ну, то есть я это уточнил лишний раз. Ну, мне кажется, это... Вот тут же, кстати, кто-то говорил, а что там про Галов, даже появляется такая теория в рамках французского национализма, что раньше аристократы это были, ну то есть народ, кто жил во Франции. Римляне. Галла-римляне. То есть галлы. Кельта-римское население. Кельта-романс.

Ну, короче, вы поняли, это сейчас наша любимая националистические теории народов мира, да, рубрика. Значит, жили галлороманы, а потом пришли франки и их завоевали. И вот аристократия раньше была, это были потомки франков. А народ он как был галлами, так и оставал. Понимаете? И вот то, что сейчас революция скинула аристократию, это торжествует дух галлов. И появляются предложения, давайте страну переименуем в Галлию, а не Францию.

появляется вот этот символ возрождается гальский петух знаменитый французский который до сих пор везде там и на на значках на гербах на символах везде где вы только можете встретить на футбольной форме там еще как символ гальский петух сам по себе появляется вот да да сейчас И это же восходит в принципе в плюс. Это все можно зацепить еще и на романтизм.

Потому что даже есть же явление такое, как романтический национализм. Ну, в смысле, не романтический, в смысле, давай устроим национализм призвича. Нет, в смысле романтический, который возходит к традициям романтизма, в смысле роман, в смысле римский, в смысле латинский. В этом смысле. Вот, то есть... В стиле романтизма национализм, потому что...

Конечно же, была эпоха просвещения. Конечно же, была эпоха просвещения, в которой все было четенько. Помните, мы говорили, мир это... Работает по законам, есть законы природы, все это математически высчитывается, все материалистично. Есть, значит, вот эта вот тенденция, там, животные, это живые автоматы бегают вокруг нас. Вот есть вот эта вот рациональная, короче, полностью волна, да.

В 19 веке, ну, на самом деле, еще с 18, если мы берем там живописи и все остальное, но в том, я в живописи не разбираюсь, простите, ничего сказать не могу. В музыке эта волна как раз приходит сейчас, вот когда мы обсуждаем 30-е, 40-е. Это приходит романтизм в смысле, что... А весь этот движ не похож на университет? Ну, романтизм, про который мы сейчас говорим, романтизм вообще в Германии родился, да? То есть он как раз во Франции не сильно-то и проник.

Но отчасти проник. Это когда мы говорим, что главное это чувство, понимаешь? Новый герой романа, это вот одиночка, который, понимаешь, он превозмогает. Казалось бы, если посчитать, как по просвещению положено, по математике. то у него нет никаких шансов на успех. Он бесполезен, его сейчас просто сметет. а он каким-то образом ломает, против него складывается весь мир, вся природа работает на то, чтобы он сфейлился.

Ты понимаешь, там контракт у него с Люцифером заключен, с Мефистофелем. Что он сейчас просто, просто сейчас окажется... Ну, понятно, да, что все, значит, ты продал душу, ты уже никак не обскочишь. Ты же из этой ситуации точно никак не выйдешь, да? А он хопа и выходит в последнее время. Остановись. Он оказывается, что выходит даже в этот момент, потому что он смог самопожертвование принести и даже самого Мефистофеля здесь обскакать.

Во французской, как это сказывается во Франции, тот же граф Монте-Кристо, да, типичный вот этот вот сам герой, против которого ну все, ну он там и заключен, и преследуется, и... И он не просто превозмогает этот мир, а он его подчиняет себе. Он становится просто страшным, карающим. Ну и вообще то, что писал Дюма в это время. Это, конечно, те же три мушки Тера до сих пор.

Я знаю массу людей, которые историей стали увлекаться, когда прошли трех мушкетеров. Представьте, что было, какой эффект они произвели, когда они вышли на вот этой вот волне. Того, чтобы в целом в обществе проснулся интерес к истории. В целом в обществе проснулся интерес к национальному. В целом в обществе проснулся интерес к вот этому вот всему, что откуда мы, а как мы, оказывается, у нас были какие-то сюжеты, были крестовые походы, был рыцарский роман.

турниры какие-то были как круто да и тут человек пишет что да вот совсем недавно в 17 веке Смотрите, там Решильо, там Людовики. Это же все знакомые персонажи, ребята. Они же были вот, вот. Штурм Лорошели. Все реальные события, понимаешь? И туда вот так вот вписаны эти персонажи. Очень интересно. Плюс этот же пишет Гюго, пишет свой этот, с Париж-Соборской богоматери этой, и в конце концов пробуждает интерес к неоготике, вообще к тому, что...

Стоял этот собор, блин, который сейчас символ Парижа, он стоял, разваливался по кускам, нахрен никому не нужный в 19 веке. И он выглядел просто как куча мусора какого-то. А после того, как Гюго пишет свое произведение, Все такие, вау, вот это Нотр-Дам, вот это жемчужина, а какие горгульи, а какие башни, а какие колокола. И его тут же начинают приводить в порядок.

Собирают общественные деньги там и на ремонт. И выделяют. И достраивают еще тогда там всякие перекрытия. И наконец-то начинают следить. Говорят, а в Реймсе же стоит тоже такой же разваливает. И начинают в Реймсе приводить. Вообще появился интерес к архитектуре. Появляется вообще туризм, вообще как явление.

До 19 века, до этого периода, никому в голову, блин, не пришло. Это вот французам только пришло. Реально, туризмом заниматься. Ну, какой дурак поезд в другой город, чтобы посмотреть на здание. Это, ну... То есть одно дело поехать в паломничество. Ты приезжаешь, а там рука святого Вирта лежит. Конечно, на это можно и нужно смотреть. Это понятно. Ты духовно приобщаешься. Ты как бы часть святой частички перенимаешь от этого.

почему зачем на здание смотреть у него никакой святости нет его люди какие-то построили чуть будешь на него пыри Потому что ты читал Гюго. Вот даже поэтому приехать и посмотреть интересно. Ты хотя бы в книжке читал. Ты знаешь какие тут перекрытия, как тут кто ходил. Смотри, вот тут Горбун бегал. Может это Горбун? А, не, это Вася побежал. Ну ладно.

Все равно, это очень интересно, да, возникает вообще как явление туризм, возникает как явление там археология, возникает как явление вот все вот это рассматривать, смотреть, а что вообще вокруг нас происходит? Елки-палки! оказывается вокруг нас сколько всего происходит А уж если мы возьмем музыкальный романтизм, да, о том, что появляется чувственность в музыке.

Никакой тебе математичности. Никакой вот этой вот... Раньше что, идет мелодия, идет. Прекрасная, сложная, конечно. Виртуозная, может быть. Но где же, где же, где же... Кто даст соку? А кто даст? Даст Шопен, например. А являются мазурки Шопена. Какая еще мазурка? У нас тут классическая музыка. Мы тут по музыкальной теории все угораем с пацанами. И только тут еще живет дух хардкора. А как бы приходит Шопен и начинает какие-то свои польские мотивы вообще наигрывать.

это же вообще музыка для какого-то польского танца что она делает в классической традиции а вот что она делает Она круто вписывается и просто разрывает всем мозг. Все люди просто ходят и с огромным удовольствием все это слушают. Ну и вообще, вообще все это вот. То есть и Шуберт, и Бетховен, и Мендельсон, и Брамс, и...

Уж когда-нибудь, если мы действительно будем говорить о Германии этого... Давайте так, когда-нибудь мы поговорим о Германии этого периода. И вот там мы угорим по романтизму по-настоящему. У нас там будет Вагнер. Вот там мы сделаем романтизм такой, какой он должен быть в музыке, когда просыпается интерес не просто к национальному.

А приходит какой-нибудь Эдвард Грик, а он норвежец, да, и говорит, а вы знаете, что у меня национальное? Тролли и уорки. И говорит, я вам сейчас сыграю в пещере горного короля. И если раньше они там говорили, там, венецианский купец, ну какие сюжеты были? Ну, понятные сюжеты, купец в Италии, дал залог, там, под залог, ждет, пока вернутся товары, все же понятно. Че тут обсуждать? Ромео и Джульетта. Понятные нормальные сюжеты. А тут какой-то пергюн.

И в пещере горного короля ты прям чувствуешь, как... Tot tot tot tot tot tot. Та-та-та. Ты прям слышишь, как на тебя начинают надвигаться в пещере горного эти тролли. Они выходят из этого зала. Они сейчас реально тебя сожрут просто, понимаешь? Та-та-та-та-та-та-та-ра-та-та-та. И нифига себе, блин. Просто у людей открываются глаза на то, как вообще... О чем вообще можно писать, да, что можно делать, что вообще можно использовать какие-то фэнтезийные сюжеты.

что не обязательно, что можно обратить, братья Гримм ходят в это время, братья Гримм ходят в это время и пишут, и собирают всякие вот эти вот истории про то, как дети пришли к бабушке, зажарили ее в печке, да, чтобы она их не сожрала. Они ее вместо этого покажи, как мне надо сидеть в печке, пожалуйста. А вот она села на лопату, и дети сожгли нахрен бабку в печи. Она там черным дымом вышла из дома. Отличная сказочка. А теперь спи, сынок.

Вот они же ходят, вот эти вот все истории собирают в это время. И во Франции это тоже проявляется, я же говорю, через Тремушки Тера, через Дюмов всяких и всех остальных. тоже сказывается и это важная черта этого времени до что не только не только мы живы единым расчетом прогрессом и всем остальным но и чувства важны эмоции важны переживания важны и это плотно пересекается с национализмом потому что на самом деле национализм не апеллирует не вот какой ты национальность

К чувству, да? Ты себя вот чувствуешь этой национальности или нет? В корне, в своем, к чему апеллирует национализм? Просто к ощущению. Я вот такой национальности или не такой? Я чувствую сопричастность с каким-то характерным, специфическим духом, характером там еще или нет? Вот и все, вот и все. Я читаю произведения авторов, я чувствую, они пишут про меня или это какая-то другая культура. Я слышу музыкальные формы, они мне близки или не близки.

и так далее и сюжеты и что это все имеет вид очень мифологизированный да то есть если вы Ну, может быть, в исторической литературе, или на моих стримах, или на еще исторических... То есть в контексте истории, если вы слышите выражение националистический миф, национальный миф...

Не нужно воспринимать это как что-то плохое, да, то есть это просто форма, в которой национализм зарождается. Он зарождается на вот серии таких немножко... искусственно, ну, опять же, не в плохом смысле искусственно сформулированных, но в некоторой степени восстановленных исторических событий.

и выстроенных так чтоб получался складный рассказ так работает любой национализм что национальный миф это не обидное выражение это техническая характеристика не более того националистические вот эти вот отношения они проявляются например в сороковом году когда у нас есть восточный ориентальный то есть восточный кризис да когда

когда Францию не пригласили к выяснению, что делать с Турцией. То есть европейские страны между собой договорились, что в Турции, что в Европе есть больной человек. Османская империя. Это больной человек Европы. Sick man of the Europe. И его надо лечить. А чекрыживать территории потихонечку от нее, забирать проливы там, проходить, в общем, забирать в концессии, займить там рынки сбыта и все такое. Поэтому надо бы решать эти вопросы.

Вроде как были все там обсуждались... османским непосредственно империи франция как чуть-чуть такая сама по себе да в это время уже она вот с момента венского на конгресса она была чуть-чуть сама по себе и франция договаривается знаете с кем Нас интересуют только фиолетовые области на этой карте. Фиолетовая это то, что от Османской империи отторгается в эти годы, о которых мы говорим на сегодняшнем стриме. короче франция она отжимать себе алжир

Поэтому ей не очень нужна Турция. Ее интересует правитель Египта. А в Египте сидит практически независимый человек Мохаммед Али. который делает свою вообще империю, который пытается в Египте провести индустриализацию, который пытается создать свою египетскую империю.

который объявляет войну как бы турецкому правительству, да, и который вообще как бы мы тут, извините, сами по себе, который вторгается в Сирию. И тут так получается, что представь, что все испугались, что, извините, сейчас Турция распадется на разные куски. А с Турцией уже есть куча договоренностей. И о том, как проливами пользоваться, и о предпочитаемых режимах торговли и так далее. Турция у нас уже как бы в кармане лежит.

А тут какой-то Мохаммед Али при поддержке Франции сейчас разнесет еще Османов. Ну нифига себе. Нет, это никуда не годит. И собирается значит конгресс очередной, конгресс немцы какие-то взять все и поделить. Вот именно они собираются все вместе. и без франции

Приказывают закончить войну. Говорят, что товарищ Мухаммед Али, если ты сейчас же не успокоишься, не увидишь войска из Сирии, мы тебя просто возьмем в блокаду, мы тебя просто задушим. Российский флот... Вообще, вы вдумайтесь, русский флот плавает и защищает Турцию.

от мохамед али от флота мохамед али то есть ну в какой бы ситуации мы вообще к такому бы пришли что русский флот плавал и защищал турцию ну вот потому что вот такая вот была интересная ситуация И во Франции, конечно, все просто в ярость. Что как же так? Францию обидели, Францию оттеснили, получается все против Франции. Какие-то годы, сам этот кризис 1840 год. И во Франции есть прям вспышка, острая вспышка национализма. И все орут просто, до какого хрена, почему мы должны...

Вот это вот, вот это вот пригинаться перед мировым сообществом, перед этим венским концертом, блин, и так далее. Ну это же, это же просто унизительно для Франции, вообще нас не позвали, никто на встречу не пришел. Почему? Что, какие-то изгои, что ли? И вообще, что это за кошмар? И зачем нам тогда нужен наш правитель, который вот так вот французский народ не ставит? Мы же народ-освободитель, мы же народ, который должны освободить все нации Европы, итальянцев, поляков всяких от гнета тиранов.

С 1840 поднимается следующая волна, еще более мощная. Против цензуры. Понятное дело, что в это время против цензуры есть жесткие выступления. Тем более, что представьте, что все читают газеты. Так вот, удивительный факт, государственные газеты никто не читает, они никому не интересны.

То есть государство выпускает какие-то газеты, в которых объясняет свою политику, почему так, почему сяк. Это никому нафиг не интересно и никому это не нужно. Самое интересное это кто бы похлеще приложил государство. Вот кто выпустит и расскажет, какое оно подлючье, какой подонок Луи. Чтоб карикатура пообидни на эту грушу. Чтоб, значит, твари. Вот это читать интересно. Вот это читать интересно.

Из-за того, что так читают, даже было предложение французского парламента, которое говорило о том, что любая оппозиционная газета должна предоставлять последнюю страничку. для государственного цензора, который на последней страничке будет опровергать всю клевету которую оппозиционные газеты значит возводят на государство там и так далее Ну опять же люди сильно против этого бунтуют, прям вышли протестовать, приходится это отменить.

вообще запрещаются какие-то вот митинги сборы на баррикады лезть нельзя какой кошмар запрещены баррикады что это вообще за ужас французу в 19 веке запретить баррикады этого нормально что ли лучше есть запретили это было бы брой Все катится и дальше в тартарары. Потому что 1945 год начинается плохая штука. Где-то на севере, началось с Англии, с Ирландии, начинает болеть картошка фитофторозом. И урожай картошки просто помирает. И если в 45 это еще плохо, то в 46 он вымирает весь.

Где-то, где выращивали только картошку, например, в Ирландии. Ирландия в этот момент становится практически монокультурной страной, в которой выращивают только картошку. И в Ирландии после вот этого вот, вот как раз в эти годы, 45-й и по 48-й, там 49-й годы. В Ирландии начинается великий голод. За пять лет в Ирландии умрет или уедет из страны треть населения. За следующие 20-25 лет еще половина населения. То есть в 20 веке население Ирландии будет в два раза меньше, чем в 19.

такие вот дела это как раз связано с тем что в ирландии вообще ничего кроме картошки не было И тут вдруг ее не стало. Просто не стало. Вообще, она вся померла. Но этот кризис сказался везде. Этот кризис сказался и на Франции. Потому что растут цены на хлеб, потому что, ну, как бы картошка. Во Франции есть заменитель, это, понятно, всякие пшеничные, ну, то есть хлеб нормальный. Но хлеб дорожает из-за этого.

растут цены никто не доволен и в общем то изначально то наверно больше ну опять же все складывается да у нас складывается что В Алжии до сих пор идет война. Все достали. Конкретные траты на хлеб в феврале 48-го года, 1848-го. Что вы думаете? Да, да. Снова революция во Франции. Вы правы. Только это уже революция, которая вернет республику и уже с монархией как бы закончит. В общем, ситуация эта очень простая. Любые сборы, митинги, протесты запрещены.

Поэтому придумывается такая штука, как банкет. Какой-нибудь известный человек, он, значит, говорит, что, а вы знаете, у меня дома, в моем поместье будет банкет. И я приглашаю 5000 человек туда. Банкеты же не запрещены. А, банкеты не запрещены. Ну, прекрасно. Вот, значит, 5000 человек на мой банкет придут. Это все мои друзья. Мы просто хотим посидеть.

мы просто хотим значит это ни в коем случае не митинг и не собрание конечно же нет Поэтому мы просто посидим, пообсуждаем, ну и понятное дело, что это просто превращается в политические сборища, политические статчики, которые просто под видами банкетов проходят по всей стране. Естественно, государство говорит, алло, мы так не договаривались. Банкеты тоже запрещены. Ну и это все выливается, в общем-то, в февраль 48-го, когда люди просто выходят на улицу, потому что...

Ну уж банкеты-то запрещать ни в коем случае. Ну, точнее как, один из этих банкетов, он просто сам собой перерос в некую большую революцию, потому что люди поднимаются, люди несутся дальше, люди все крушат. Их пытаются подавить. Национальная гвардия переходит на сторону протестующих. Все разносят. Масштаб разрушений капитальный. На этот раз, чтобы никто не бояться, что еще раз провозгласят какого-нибудь короля.

Уже точно врываются и прямо в присутствии протестующих говорят, объявляйте республику, а мы посмотрим, постоим. Делегаты, депутаты говорят, да, конечно, конечно. Провозглашена республика, трон торжественно выносят на улицу и сжигают на площади.

Значит, Луи Филипп, конечно, бежит. Это естественным образом. Революция очень жесткая. И вот тут все садятся и вдруг понимают, что среди восставших... Ну как минимум половина это работяги-социалисты, которые пришли и орут там не республика Франция, а социальная республика, право на труд, кто не работает, тот не ест. Эээ, что это? Ребята, ту-ту-ту-ту-ту-ту. Тихо. Тихонечко. Подожди.

Они все с красными флагами. Говорят, новый флаг государства, конечно, красный флаг. Теперь новая французская республика наша. Это будет, назовем мы, французская социалистическая республика. И с красным полотном вместо флага. Вот это вот мы сейчас, короче... И вот это будет круто. Республиканский депутат, то есть буржуазный такой, Ламартин, говорит, ребята, все хорошо, все хорошо. Красное полотно входит в наш триколор. Поэтому вы будете представлены. Обязательно. Смотрите, у нас трехцветный флаг.

И как раз красное там тоже есть. Так что и ваш любимый флаг у нас тоже сейчас будет. Так что успокойтесь, пожалуйста. Все, значит, сейчас будет хорошо. Ну ладно, с флагом-то не получилось, но получилось же с другим, потому что необходимо, они пропихивают туда вот в парламент, просто под давлением улицы, под давлением работяг, сенсимонистов всяких. пруданистов, бланкистов. Значит, продавливаются Луи Блан, продавливается Альбер. Ну, это просто социалисты, коммунисты, которые вот за эти все идеи.

И они являются представителями рабочего класса. Все. Все. Мы пришли к войне классов. Мы пришли к классу Warfare. Мы пришли вот к этому. Вот понадобилось 1789. Боролись сословия. 1848 в явном виде столкновения уже классов. Все, начиная с этого момента, с 1848 классовая борьба становится неотъемлемой чертой любых там революций там и всех остальных.

именно сознательно то есть понятно что классовая составляющая была всегда всегда есть там люди работающие те на кого работают всегда из бедные богатые всегда есть то есть класс это всегда были конечно но Это не осознавалось как политическая борьба, да? И вот в политическом смысле вот это вот классовое противостояние, оно рождается в 1848 году вот так, как мы его знаем.

Когда садятся люди и они требуют права на труд. А вы знаете, что значит вообще? Сейчас как-то странно воспринимается право на труд. Нет, на тот момент это важно, потому что как раз мы уже говорили о том, что... С вот этими вот циклами производственными, когда куча кризисов. Рабочий живет как на пороховой бочке, он в любой момент может лишиться работы. И ему очень важно иметь право на труд, то есть ему очень важно... знать, что у него всегда будет работа.

он требует от государства обеспечить ему постоянную работу и требования того времени очень популярная это то что когда-то пыталась ввести еще во время революции но тогда не зашло сейчас это возрождается это социалистические мастерские социальные мастерские То есть это такие здоровезные комплексы, ну по сути цех на тысячу человек. в котором ты работаешь каждый день.

И получаешь, все получают фиксированную зарплату, по-моему, 3 франка в день. Есть работа, нет работы. Государство тебе обязано эти 3 франка в день там обеспечить. И загрузить тебе работой, чтобы ты мог, короче, делать, чтобы... Чтобы не было такого, извините, работы нет, вы теперь безработный, да? Вот государство обязано устроить. И говорят, хорошо, мы сделаем, но мы сделаем...

Национальные их назовем мастерские. Опять же, да, вот это противостояние даже в терминах идет. Это будут национальные мастерские. в которых вы будете работать в нерабочий день, ну, если вы приходите и работы нет, то полтора франка получаете, если вы приходите и работа есть, а реально в стране просто нет. работы для такого количества населения.

Ну просто нечего делать в этих мастерских. Они там приходят и балду реально пинают. Их пытаются направить на какие-то инфраструктурные объекты, на еще что-то, но это все как-то не работает. Бесполезно и это не организовывается нормально. А государство тратит, то есть эти мастерские нифига не производят. Потому что государство просто не в состоянии загрузить работой.

А деньги тратятся. То есть это такая форма социалки, по сути. Это тяжело для государства. Но оно вынуждено на это пойти. Именно под давлением улицы. Именно под давлением красного движения. Оно вынуждено это сделать. Оно уже не может просто сказать, знаете что, это какие-то ваши фантазии. Хотя, да, хотя, конечно, основной совет Вся эта система, все социалисты, для них выделен отдельный кабинет.

Вы типа отдельно занимаетесь социальными проблемами, а мы тут отдельно будем государством управлять. Поднимается весна народов. 1848 год, когда по примеру Франции у нас опять взрывается Италия. У нас взрывается. У нас все, ну, опять же, Франция руководит умами. И все говорят...

особенно важно, да, то, что они видят еще, что во Франции еще и работяги чего-то добились. То есть то, что буржуа добились, ну, к этому за полвека уже как-то привыкли. Ну, буржуа, да, вот они за полвека стали доминирующей силой, и это понятно. А вот то, что теперь еще и работяги, то есть городские низы, Ну, блин. Да, их, конечно, называют нео-якобинцы, сейчас они опять устроят террор, сейчас опять начнется. Да, такие есть настроения, но они же чего-то там продавливают, кое-какие свои интересы.

И поэтому, конечно, подымается весна народов, когда в Европе, особенно немцы, по сути, по сути... В Германии, в Италии, да, это очень сильно сказывается. Для нас это может быть интересно, поднятием самосознания у славян. Потому что в этом самом... Славянский конгресс проходит в 1848 году. Славяне съезжают представители разных славянских народов.

Прагу. Да, где принимаются, например, полнославянские цвета, что вот эти вот цвета теперь будут у всех славян и будут обозначать, значит, славянское движение. за вот какие-то общие поэтому собственно вы и можете встретить ну у всех славян это у кого там не участвуют восточные славяне там собственно участвуют западные южные то есть поляки Чехи, Моравы, Словаки, Хорваты, Сербы. Кстати, весна народов.

Как-то поразительно не коснулась Российской империи. Реально, прошла без... То есть даже там с поляками не особо... Наверное, самое большое проявление весны народов, это, конечно, венгры. Это венгерское восстание в Австрийской империи, с которым просто... Австрия не может справиться. И они, уникальная ситуация, вы представьте себе, Австро-Венгрия, Австрия пишет.

Русскому царю, потому что Николай Первый, это же наш братюня, он же самый главный реакционер. Они пишут, Николай, ты так хорошо подавляешься. Приди, пожалуйста, к нам в страну и подави тут тоже венгров. У нас тут венгры чего-то возомнили о себе. И русская армия, армия другой страны. приходит на территорию другой страны, Австрии. И начинает там давить и успешно подавляет венгерское восстание, топит его в крови. Абсолютно нормально, успешно и как бы вот по дружбе.

Я тебя как императора императора попросил, я тебя как императора императору как бы услугу подогнал, да? Потому что... Мы ценим. Венгский конгресс балансил и договорил. Сказали никаких революций. До Франции идти далеко. До Франции пока дойдешь. А до Венгрии тут идти всего ничего. Поэтому, как бы, пореволюционируй меня тут еще. Вот. Подавлено венгерское восстание, но уже видишь, Астрия сама-то уже не справляется. Уже очень-очень жесткая эта весна народа.

И очень у многих пригорело в это время. И она, в принципе, она задавлена по всей Европе, опять же. Даже во Франции то, что было, оно все равно задавлено. Потому что во Франции вот это вот рабочее движение, оно все равно точно так же утоплено в крови. Да, конечно, ввели, например, всеобщее избирательное право. Ну, в смысле, все мужчины старше 21 года...

они могут голосовать. В июне, уже в июне, то есть представь, что в феврале началась революция, то есть с одной стороны революция победила в феврале, А с другой стороны, она же дальше продолжилась. Потому что рабочие говорили, что надо продолжать. Надо продолжать. Давайте смертную казнь всем министрам. Давайте, значит, вот какие-то такие вещи, которые, ну, надо коренным образом менять государство. А это то, что вы революцию сделали, это уже мало. Этого уже мало, надо вести дальше преобразование.

И это уже не работает. Более того, государства, вот не так как убыточные эти национальные мастерские не работают, их закрывают. Все эти рабочие выходят на улицу, начинают противосто... и уже новое получается республиканское правительство для подавления рабочего движения вызывает из алжира Колониальные войска. Говорит генерал Ковиньяк. Вы, мы слышали, уважаемый человек, и мы слышали, вы там в Алжире неплохо подавили всяких кабилов.

Кабилы это, если что, Зинедин Зидан. Так вот, нацию вот этих Зинединов Зиданов вы там очень неплохо утопили так, что они ближайшие сто лет даже не пикнут ничего против фразы. Пожалуйста, то же самое только в Париже. Будьте добры. Ну и что? Сказано, сделано. Генерал Ковиньяк. войсками возвращается из алжира и собственно ну и все и подавлено и вот так вот в июне там в конце июня 26 июня заканчивается весна народов по крайней мере французская

Ну и смотри, вот с июня начинают готовиться к выборам. Начинают готовиться к выборам, которые должны пройти в декабре 1848. Ну и в общем-то все, на что они налаживаются. Ну сейчас смотрите, ох, сейчас пойдет республика-то. Сейчас устроим. У нас тут есть такие либералы. Смотри, какого там. Ламартин. Смотри, какого мы тебе Ламартина нарисовали. Образован.

революционер ну понятно что вот сейчас вот победит либо он либо вот тот кто значит вот кто-то из тех кто делал революцию 1848 года Кое-что не рассчитали республиканские власти в плане выборов. Они не рассчитали, что в стране теперь голосуют не выборщики, в смысле Париж, Леон там и так далее. А голосуют все. А знаете, кто такие все? Это значит, что и крестьяне. На прямых выборах, между прочим, из 31 миллиона населения 9 миллионов голосуют.

И знаете за кого из 9 миллионов, 7 миллионов, то есть подавляющее большинство простых людей, знаете за кого они начнут голосовать? На выборах появляется такая темная лошадка, как... Луи Шарль Наполеон это племянник того самого Наполеона. То есть это сын его брата. Пытался прийти к власти пару раз во время революции 30-го, но он тогда был на вторых ролях. Тогда он был никому не интересен. А тут вот на выборах он выставляет свою роль.

И чё оказалось? И чё оказалось? Оказалось, что вы, конечно, в городах работяги там с красным флагом. Ух! Социальная справедливость, это прекрасно. Республиканцы там с триколором, ух, это вообще, это все шикарно. Только если ты выйдешь за город и спросишь там у кого-то о политических предпочтениях, тебе скажут, слышишь, слышишь. Зато при Наполеоне нас вся Европа боялась. Зато при Наполеоне мы, блин, нагибали этих немцев и через плечо и так и сяк. Это время было золотое при Наполеоне.

И как бы я просто за своего деда и, соответственно, за Наполеона, я просто вас всех сейчас пасть порву вам. Просто всем. И опять же из 9 миллионов 7 миллионов даже с чем-то голосует за вот этого человека. который приходит и на этой волне Видимо, будучи человеком вообще без политических убеждений, такое тоже встречается. То есть, его часто называют оппортунистом, причем и в плохом смысле, и в хорошем. Ну, то есть, в смысле opportunity, да, он ловит момент.

смысле появилась возможность он сделал так-то появилась возможность он сделал так-то то есть собственно все его действия объясняются самой вот ближайшей выгодой короче вот типа как он видит и он видит что ну типа народ топит а чё нет тогда И они начинают, вот смотрите, революции, смотрите, в городах чуйки развели, вечно бунтуют, нам нужен порядок, стабильность и прогресс. Столпы, на которых французское государство Самое главное это стабильность, чтоб больше никаких революций.

Что больше? Ну, посмотрите, ну, каждый год. 30-й, 31-й, 32-й, 34-й, 38-й, 40-й, 45-й, 48-й. Ну, сколько революций можно-то? Алло, вы вообще нормальные? Больше никаких революций, никаких волней, ничего. Я сказал. он президент страны он президент Он приезжает, а он косит под Наполеона. Он всячески... по его как бы приказу, не приказу, но то там, то сям появляются то мушки золотые наполеоновские, то портреты Наполеона где-нибудь вывесят. Причем не его, не этого Наполеона, а его как бы дядь.

Известного Наполеона. Часто появляются такие штуки. Например, приезжает президент посмотреть на смотр войск. И едет кирасир, едет кавалерия. И они кричат слава императору. Ну а дальше там цензура подкручивается, понятное дело, в газеты. Именно потому что, ну сколько можно, ну запарили.

Они пишут одни плохие вещи про нашу прекрасную страну. Больше не будем вообще этого позволять. Естественно, в первую очередь закручивают газеты всякие, читальные дома, там их начинают ограничивать по-всякому и так далее. И вообще типографии наконец-то берут под нормальный государственный контроль. Вообще появляется должность цензора. То есть газета. Если ты отпечатал газету, ты ее несешь не на рынок.

А ты пробник отправляешь цензору ночью еще. И цензор там до 6 или 7 утра вычитывает. И если либо он одобряет, либо нет. То есть получается предпубликация для цензоров появляется. То есть он берет полностью под контроль всю... Ну, например, посылает отряд... В Рим, потому что там, чтобы охраняли папу римского французские солдаты, потому что в Италии неспокойно, чтобы Рим не захватили. Мало ли, там будет революция. То есть он как раз...

Сразу берет на плотный союз с церковью. Он с церковью сближается гораздо сильнее, чем было до этого. Прямо дружит со всем-совсем. в принципе вот этот период он проходит так вот постепенно закручиваются гаечки постепенно усиливается влияние президента И постепенно все остальные, как бы, юрганы власти и всего, они выстраиваются в систему, которая ему, ну, понимаешь, по вот этому законодательству, вот этой вот республики,

Тут такая ситуация, ну, в второй республике, что президент может избираться только на 4 года. И повторно он не может. избираться он может только через один если что но подряд нельзя короче два срока И грядет 52-й год. Грядет 52-й год, то есть 48-й, 52-й, да? Грядет окончание срока. И надо что-то делать, потому что не получается. Сейчас он просто уйдет, получается, и все. Он не для этого пришел к власти, для того, чтобы брать и сразу уходить. Устраивается переворот.

Переворот подгадан специально под наполеоновскую дату вступления на престол Наполеона того в империи. Устраивается переворот, когда тебе предана армия. Это все достаточно просто сделать. И когда ты знаешь, что, в принципе, народ-то не особо-то против тебя, тут же не вспыхнет, да, это, в общем-то, делается, ну и хорошо, хорошо сделано, многие генералы за него, в принципе, они это спланировали. Поэтому происходит переворот. По сути президент наделяется исключительными полномочиями.

И для того, чтобы это как-то закрепить, они выпускают референдум. Согласны ли вы с шикарными полномочиями президента, с новыми, о том, что он может быть и на следующий срок? И на то, что он может быть безвременно. И на то, что ему там подчиняются напрямую различные части государства и так далее. То есть референдум проводится не так, что типа какой-то выбор на референдуме дается или нет. Вопрос ставится понятно. Согласны ли вы...

С тем, что уже произошло. Ну, конечно, все согласны. Да, все согласны, естественно. Это уже с 51-го года. Он вот так вот... А когда приходит время выборов, формальное время выборов, то зачем вообще эти выборы проводить нахрен? Он проводит второй референдум точно такой же. Согласны ли вы, что глава государства становится императором, Луи Наполеоном третьим?

А государство, наша Французская Республика, преобразовывается во Французскую Межгалактическую Империю. Вторая Французская Республика просуществовала 4 года. И то там три. Последний год президент был фактически императором. В 52 году он реально становится императором. И Франция реально становится империей. Ну и как ни странно, он-то опирался на народные массы. Вообще-то. Да, то есть и не сказать, что там какой-то жуткий узурпатор.

Да, сделал переворот. Да, немножко республиканцев объегорил. Повестка о том, что мы наведем порядок, она была очень актуальна. Ну, послушайте, сколько идет стрим? Три часа, да? И все три часа мы только говорим. Революция, революция, революция, революция. Восстание, восстание. Баррикада, баррикада. Бомбануло, бомбануло. Да сколько можно? Нет, ну серьезно.

И поэтому запрос на хоть какую-то все-таки, если реально человек говорит, что мы сделаем стабильность и будет спокойно, ну, это все-таки имеет очень широкую поддержку, потому что, блин... немножко заколебало. Плюс он очень быстро все-таки вписывается в другие вещи. Человек, опять же, это Наполеон. Он такой вот дерзкий, легкий, на подъем человек. он тут же начинает раскручиваться тема что ребятушки надо брать реван

А где второй Наполеон? А, второй Наполеон, это когда Наполеон I отрекался, он же отрекся не просто от империи, он отрекся в пользу своего сына малолетнего, который две недели числился императором. Он, конечно, никогда не правил, и нигде он вообще там был малюсенький, и вообще Париж оккупировали. Но две недели формально, по бумагам, он считался императором, сын Наполеона. Поэтому как бы он второй, да, формально, а этот Наполеон третий.

Наполеон поднял страну из нищеты 40-х. Ну, в каком-то смысле, потому что, конечно, тут очень важно для рынка было то, что он обеспечивает стабильность. Это все-таки было важно для буржуа. Почему они его тоже поддержали, несмотря на то, что это не республика? Как раз потому, что он пообещал определенные меры, которые... им тоже давали плюс в в экономике скажем так Он тоже сильно упоролся по образованию. Например, при Наполеоне будет введено среднее образование массовое.

То есть, ладно, что начальное, это никому не удивишь. И вот он сделал компромисс. То есть, с одной стороны, по всей стране вводится среднее образование, с другой стороны, оно очень сильно ориентировано на католическую церковь.

В школах очень много учат Слову Божьему, очень много читают Евангелие, очень много, значит, вообще богословской всей теории. Но, опять же, это же представление о том, что если... в образовательных заведениях которые заодно и воспитательные если ты загружаешь определенная доктрину тот человек если он в детстве это усвоил он потом всю жизнь будет это исповедовать то что ему рассказали в детстве в школе

Первое, наверное, что делает Наполеон, это тут же начинает рассказывать о том, что нужна маленькая победоносная война. Вообще, восточный вопрос всячески. Обсуждается и это успокоит заодно местное французское население. Понимаешь, еще же было где-то там на закорках, было зафиксировано, что все-таки имперские войны Наполеона были проиграны. И возможность поквитаться с той же Россией, это как бы месть.

За 1812 и за 1814 год. Неудивительно, что первое, что делает Наполеон, когда приходит к власти, это он вписывается вообще во все события, связанные с Крымской войной. Когда, напоминаю, очень вкратце, потому что Крымскую войну мы сейчас рассматривать не будем. Это все-таки была, в первую очередь, пиар война для французов.

дело в том что у них таких больших претензий не было Сначала Российская империя нападает на Турцию, наносит серию поражений, потом включается английский и французский флот, топят этого Нахимова, Нахимов при виде... этого флота англо-французского он просто топит свой флот в бухте севастополя потому что ну парусный флот против этих самых hms как его там на паровых двигателях этих угольных короче броненосцев Ну, это просто бесполезно. То есть проще эти корабли затопить.

чтобы они хотя бы доступ к кораблям союзников закрыли в бухту. И то пользы от этого флота будет больше, чем, блин, пытаться сражаться, короче, ну, потому что это... Не вариант. Да, это без шансов. Вот. Поэтому... Они встают, ну в общем, ну и дальше там все события Крымской войны. Высадка, осады Севастополя, там действия на Балтике, там ттт. Все это, в общем-то, известные штуки. Самое главное, что Франция от этого получает. Она получает ровно то, что хотела.

Формально, смотри, нас разбила коалиция. С Англией мы теперь лучшие друзья. Параллельно Наполеон, во-первых, с Англией мы участвуем в союзе. И типа по дружбе мы забыли. Забыли нашу старую войну. Давайте забыли. Франция снимает ограничения на торговлю, чем, кстати, почти убивает собственных ткачей, но зато улучшает инвестиции в железные дороги, улучшает действительно сильные инвестиции. Так и кое-кого уничтожили отменой пошлин, кое-кого наоборот подняли. Но для Англии это однозначно плюс.

Потому что с Англией это обмен там всеми товарами. Все. Наконец-то начинают, Франция начинает выходить на нормальные темпы по индустриализации. То есть хотя бы такие, которые идут в какое-то сравнение с той же Пруссией. Хотя Англия еще, конечно, на первом месте тут все-таки не попишет.

начинает французское вино выходит на мировой рынок в этот момент чем во франции с экономикой все нормально и это экономика очень сильно завязанная на англию в кой-то веке английские слова начинают влиять на французские появляются слова типа дэнди там и всякие такие теперь с россией крымская война это победа для англо-франца франко турции Победа, ну как для Франции малой кровью, там погибли конечно солдаты, но они больше погибли от болезней, чем от чего-то.

Отлично, отлично. Цели достигнуты. Формально с Россией поквитались за 2012 год. При этом можно даже сказать, что во время Парижской конференции по результатам войны Франция даже несколько подспудно... с Россией наоборот переходит на сторону России в плане дипломатии.

чтобы типа ну вы не расстраивайтесь это мы не всерьез воевали мы вообще давайте лучше торговать давайте лучше связь там тут то есть они всячески стараются наоборот не развивать антагонизм а наоборот помириться после войны с Российской империей очень быстро. И самое главное, дома, да, какой эффект? Это поднятие. Ребята, к нам пришел Наполеон, и мы снова выиграли, короче, войну.

Это же все вернулись наши старые добрые времена. И очень важно, что он еще проводит, наверное, следующую важную вещь. Это экспроприацию бурбонов. Помните, он у всего королевских бывших монархических домов, у дома бурбонов и у орлеанской ветви, то есть вот те, кто раньше правили, он у них национализирует имущество в пользу государства. А у них же были не просто имущества, это же не просто дворцы стоят. Это же земли.

То есть ты можешь выкупить вчерашнюю землю короля, которая была у короля, теперь ты ее можешь купить. А буржуи перераспределяют заводы, мануфактуры, которые принадлежали. Но только вы их улучшайте, пожалуйста. И ориентируйтесь на экспорт, на все такое. И пожалуйста, и все будет. Это тоже сверхпопулярная мера. То, что королевские дома ободрали. По темпам, например, добычи угля. Вот уж.

Вспомнили, да, показатель. Но Франция обойдет Пруссию. Ну и самое главное, да, что, наверное, из того, что сказалось на сегодняшнем обществе, и что вы точно можете вспомнить, вообще Наполеон Третий не был таким жестким диктатором. Вообще-то это была мягкая рука. Мягкая рука не кто-то. нет все серьезно это это была диктатура он конечно там войска подчиняются напрямую ему вся исполнительная власть у него

Он назначает министров, которые отвечают не перед народом, не перед кем-то, а лично ему. Отвечают министры и вообще всю ответственность несут только перед ним. И на всех остальных им чихать они хотели. Им важно только, что про них скажет или подумает Наполеон. Как монархи Европы смотрели на нового императора? Как тебе сказать? Уже было понятно. Ну, это же император, всяко лучше, чем республика, понимаешь? Уже этот самый европейский концерт разваливал.

Если бы он еще функционировал, то еще, может, что-то можно было обсудить. А учитывая, что европейский концерт разваливался, то... никто уже не мог нормально ему ничего противопоставить то есть российский император к нему относился откровенно плохо он его не называл вообще в письмах Когда императоры общаются, они друг друга называли братьями. Это было такое, ну как это, вежливое обращение. А российский император Николай, он писал ему мой друг.

То есть явно не признавал его своим братом. И это, ну, то есть даже на дипломатическом языке того времени это вообще-то было серьезное оскорбление. И он при каждой переписке его оскорблял. Кто-то говорил, что, кстати, это, по крайней мере, публиковалось как одна из причин войн. Вот типа нашему императору нанесли оскорбление, он не может стерпеть, давайте воевать.

Ну, вообще-то нет. Ну, то есть, понятно, что это повод, конечно. Так вот, это была мягкая рука императора. Действительно, что, да, с одной стороны... Если вы выпускаете газету, нужен цензор. С другой стороны, если посмотреть, а что печатали в это время во Франции? Да много чего печатали. То есть можно было быть республиканцем. Если ты лоялен государству, если ты говоришь, что я сочувствую республике. Я по природе своей республиканец. Но...

ты при этом не хочешь поднимать революцию, ты как бы спокойный и лояльный гражданин, то к тебе никто докапываться не будет. По сути, исповедовать свои взгляды, если ты не переходишь к действию, можно, не запрещено. Да, если ты объявляешь, что у тебя какой-то политический клуб или партия или еще что-то, ты обязан пригласить государственного комиссара. очень интересная система при том что в принципе можно сказать что и цензура была и выборы конечно отменены и да много чего такого прям

хардкорного введено. Но как-то это функционировало, знаешь, без фанатизма, без такого яркого. Вот. С другой стороны, вот то, что может сказаться на людях, которые сейчас видят там Францию или что, Франция Наполеона Третьего, это, конечно же, Париж. который вы все знаете сегодня то есть это все при нем начинается та застройка парижа начинается при османе вот который архитектурный проект современного парижа такой Великий архитектор своего времени, планировщик.

Да, начинается знаменитая османизация Парижа. Это то самое, что вы знаете сегодня. Это в 50-е, в 60-е годы. С Парижем он становится тем Парижем, который вы все сегодня знаете. До этого Париж выглядел вот так. То есть, если стоит какой-то завод или мануфактура, он прямо в реку сбрасывает отходы. Все очень грязно. Улочки вот такие вот. Представь, когда мы говорим о том, что в 30-м году, в 48-м году тут были везде баррикады.

Можно сказать, что Наполеон 3 был популистом? Не можно, а нужно сказать, что все, что он делал, это исключительно политика популизма, просто как она есть. эталон популизма это вот то что делал и вел наполеон 3 то есть он все делал только для того чтобы любите меня пожалуйста значит вот когда мы говорим про баррикады на улицах парижа нужно понимать что старик париж это вот эти вот средневековые улочки это вот вот это вот вот понимаешь в такие улочки переговорить перегородить за 20 минут

Поэтому никаких вот таких улочек не должно быть в принципе. Все это сносится. Будет снесено что-то по-моему 27 тысяч зданий в Париже. Население Парижа в этот момент, вообще сам Париж увеличивается, то есть его население полтора миллиона уже, а было 400 тысяч в начале сегодняшнего стрима. И... Построено здание будет еще больше, чем снесено и происходит просто тотальная перепланировка города.

Потому что вот после вот такого вот тесного, душного, средневековых улочек, вонючих, в которых какие-то клошары ходят, которые вы можете прочесть там во всяких романах, рассказах. Какой преступный мир Парижа был. Не туда зайдешь в какую-нибудь трущобу и просто выйдешь. Зашел в темноту, вышел из темноты, а в тебе 27 ножевых. 27 ударов ножом. Понимаешь? то есть алё естественно там постоянно грабят какие то вечно какие то

Скам вот этот, он вечно там трется. В общем, эти все маргинальные отбросы, плюс условия жизни, да, там, когда экспедиенты, комиссии всякие ходили, что в бараках для рабочих. На 5 квадратных метрах жило 23 человека. То есть это же центр просто один чихнул, все заболели. И это же как раз эпидемии холеры были в 30-е. Вот как раз совпадает. 30-й год это эпидемия холеры, 48-й год это эпидемия холеры в Париже, потому что...

Потому что Индию открыли, да? Вот. Открыли Индию и приехала холера, собственно, из Индии в Париж. Ну и вообще в Европу. И требования Наполеона, вот он говорит, что нужен свет и воздух. Весь Париж застраивается бульварами. Знаменитые парижские бульвары это... Вот это изобретение при третьем Наполеоне. То, что потом, то есть смотри, Париж вот так вот отстраивается сейчас, это 50-60-е годы, то есть Париж просто изменяет свой вообще вид абсолютно за время.

Другой город становится. За время третьего Наполеона и... Впоследствии все это города европейские будут это копировать. Сейчас это все воспринимается нормально. Вот такие вот там бульвары, проспекты и все такое. Потом это будет скопировано в Бельгии, да и везде. Любые нормальные города потом будут это копировать. Значит, вот дома, вот даже сам тип вот этих вот домов, однотипные, которые, вот это появляется же теория о том, что город это не просто набор зданий, которые построены по функционалу.

город это пространство это целое культурное пространство которое вот формирует Ткань города, которая формирует вот сознание. Оно как-то должно вот выглядеть... сочетаться одно с другим то есть да там фиксируется максимальная высота зданий фиксируется то есть госты вводятся на очень многие вещи вот вот эти тип типовые здания в которых на первом этаже это везде то есть это же тоже спланировано

первый этаж везде это магазины то есть ты идешь и вот тебе пожалуйста магазины магазины магазины магазины второй этаж это персонал магазинов и все остальное это обычные дома которые сдаются чтобы тут же И, честно говоря, чердаки предназначались для технических помещений. Но, честно говоря, начнут чердаки сдавать. Тут тоже будут люди жить. очень быстро вот то есть появляется большое пространство вот такие вот огромные бульвары

Хер ты перегородишь своей баррикадой проклятой. И это очень быстро скажется. Еще мы увидим на сегодняшнем стриме. Реально, это уже не улочка, которую ты не можешь перекрыть. Это все. Тут подъезды есть для кавалерии. Любая улица подходит как минимум с нескольких сторон. Нет вот этих вот бесконечных тупиков односторонних из закутков. Все это потом закрывается, открывается. Вот вам здание там полиции. Там полиция, тюрьма, главный госпиталь.

Раньше это были какие-то, ну просто околодки. Теперь приличное здание. Оно собой символизирует силу государства. Силу и красоту государства. Это все в... Ну, так, это действительно один из поводов создания всего этого. Это было, чтобы город был... Сложнее перекрывать баррикадами. Одна из причин, что делал Наполеон, это чтобы было легко подавлять восстание.

Поэтому вот такие вот большие широкие пространства, размах такой, с большим количеством площадей, парков и всего остального. Потому что, ну да, да, одна из причин – безопасность подавления. И все остальное. И это даже не скрывалось даже в то время того. Так что, ну, это не какой-то там секретный пункт, который мы сейчас рассекретили замысел Наполеона, понимаешь? Не, это прям ставилось как задача, чтобы можно было с разных сторон подъезжать.

Вообще появляется это уникальное явление Парижа 50-х, 60-х. Во французском языке появляется вообще как явление слова flané. Слышали, может быть, у русских, у какого-нибудь Чехова фланировать? Фланировать. Гулять по городу, наслаждаясь его архитектурой. Если я сейчас у себя выйду за окно, попробую пофланировать по своему району, Я префлонирую с бланшем под глазом. Этот Париж, он создается специально для того, чтобы ты прилично нарядился, как высший свет.

Потому что ты можешь делать флане, потому что ты можешь фланировать по городу, понимаешь? Ты наслаждаешься атмосферой города, ты идешь, слушаешь уличных музыкантов, напеваешь песенку.

защищен своим зонтиком смотришь какой прекрасный город какой прекрасный ты на первых этажах есть магазинчики может зайти и стоят кафешки на каждом углу ты сможешь встретить знакомых обсудить с ними опять же новости газетные и так далее вот вот вот какое явление вот для чего строится этот город в нем приятно проводить

Флонер, урбанист, не, ну, а я-то, вот, в современном, я, честно говоря, слово флонер, ну, флонировать встречал только в литературе 19 века. Я, честно говоря, в современном языке не встречал. фланировать понимаешь и то что он конечно весь освещен там газовыми этими фонарями и то что в нем светло и безопасно это это да это важно общественный транспорт омнибуса эти все ведь конечно

Все очень сказывается. Проводится же нормальная канализация. Это же все еще и развитие паровых. Паровое отопление появляется. Ты представляешь? Ты представляешь, что теперь не сидишь в 300 свитерах, а у тебя тепло зимой дома. Что это за магия? Что это за магия? Паровое отопление. Как это? Как это? А вот так вот, пожалуйста.

Прокладывается полностью вся инфраструктура, и она до сих пор работает в Париже, хоть она, ну, она, конечно, обновляется, но, в принципе, формат инфраструктуры, он заложен вот тогда и до сих пор в современном Париже. а в китае же в китае идут конечно же раздел китайского пирога и туда приходят французы тоже слышь англичане там

Воевали, Гонконг себе выдавали, на опиум полстраны подсадили. Англичане сделали большую часть работы. Приходят такие французы и говорят, и нам те же самые права, пожалуйста, что англичанам. Ну хорошо, а что, ничего не сделаешь. Ну действительно, у них тоже есть флот, тоже могут бомбардировать и все. Вот, и как бы они вписываются в эти опиумные войны уже во вторую. Вот, и говорят, ну окей, окей, хорошо. То есть они получают доступ к Китаю, они получают доступ к Алжиру.

Чуть-чуть приноравливаются к Африке. Так что тут все вообще прекрасно в этом отношении. И создаются парки. Даже для работяг. Вот даже какой бы он не был бы Наполеон. А он говорит, что работяги... ничего кроме своего барака не видят это непорядок нужны парке где бы они могли отдыхать И именно в восточном Париже, именно в восточной части, где в основном жили рабочие кварталы, именно в рабочих кварталах создаются огромные парки.

Специально, чтобы было где и простым людям проводить время, не все же им ходить по театрам и всему остальному. Это тоже пример, что город устроен, чтобы... Чтобы можно было хорошо отдохнуть. Это Париж, если что. Если что, вот это Париж. Не пригород, ничего. Это именно Париж. То есть можно зайти и увидеть в таких местах, где просто отдохнуть. Ну и там какие-нибудь здания типа Парижской оперы, да. Это вот опять же наш Наполеон. Это архитектурный стиль, который называется Наполеон Третий, если что.

Злой Виктор Гюго. Спасибо. Это говорит, а давай сделаем империю. Вот империя, это ж красиво. Давай колон, короче, в три ряда, нет, в четыре ряда давай колонны. И портики, и барельефы не забудь, и горгули на цепи, и чтоб статуи сияют сверху стоят. и купол, давай какой-нибудь шикарный, и чтобы все это красиво было, и чисто вот по-современному, чтобы прям, вот, чтобы и как в барокко, и в классике, чтобы как бы, и чтобы все стили, чтобы там были.

И чтобы это воплощало вообще, ну то есть это, это как бы, ну немножко такая перегруженная вообще конструкция, но это тоже характерно. Вот тебе сделай, чтобы зашибись было. Вот именно такая же... Хочу, чтобы зашибись вот было. Чтобы богато было. Это да. Да, цыганская барокко, совершенно верно. Ну, только со вкусом все-таки человека из высшего света.

Только Париж улучшили? Ну да, в основном Париж все-таки. То есть не то, чтобы нищие, нет, но таких изменений, как в Париже, не было. Ну и я же говорю, в это время часто говорят, что Франция это пригород Парижа, поэтому тут, наверное, не удивительно. вот и И в таком Париже, понимаешь, вся Европа тусит. Он же не просто столица Франции. Ладно, столица Франции. Он же столицей становится Европой и мира. Появляется светская жизнь. Появляются светские львицы.

Появляется такое явление, как Деми Монден. Это шутка такая французская. Знаете, как говорят, высший свет. А этих людей называют полусвет. То есть, они такие. Они вообще богатые. Типа, ну вариши там. И в прошлом это какие-то проститутки, какие-то... мошенники, какие-то авантюристы, какие-то пройдохи, там, у кого-то стартап не связался, и это, ну вот, что-то они там как-то выиграли, там, какие-то картежники еще, как-то так всяко они прошли.

И пробились вот высший свет, их знает весь Париж. Да, появляются светские львицы. Ну кто в 60-х, в 50-х не знает Кору 1? С довольно низким происхождением обычно. Но которые выбиваются в маркизы. Это же еще существует система титулов. Они приобретают целую статусность исключительно на том, что они устраивают вечера. Они радуют людей. Они работают вот с магнатом там, который в Макао работал. И это вот такой вот...

Образ очень интересный. Я к чему вообще их упоминаю сейчас? Потому что вы, наверное, слышали, что Париж это город любви. И всякие французские там шуры-муры и все остальное. Вот этот вот характер Парижа, это Наполеон Треть. Он сам, во-первых, такой. Он всю жизнь фигней какой-то занимался. И, в принципе, окружение такой же и высший свет, вот этот полусвет. Un demi-mondein, как это, полусветки их называют, вот этих вот дам, их называют полусветки по-французски.

Значит, которые вот... Вот, Маркиза Паива, конечно, конечно. Она вот... Вот о ней я, кстати, говорил, когда сказал, что это жена португальского торговца из Макао. который вот, пожалуйста, это Магнат, но фамилия ей досталась, а сама она там себе нашла какого-то... Прусского гусара, выдающегося там героя войны, который ходил всем истории, травил. Ну вот их знал весь Париж.

У них тусили, и даже интеллектуальные люди у них тусили. Вы не думайте, что это только какие-то современные развратные дискачи. Нет, это просто вот такая тусовка была в Париже. И вот весь этот, короче, весь этот упадочный такой, как это сказать... погрязший во всех этих Утехах. Что-то у меня со словарем случилось. Погрязший в утехах. Нет, ну в смысле вообще весь этот Париж как город любви и легких отношений, не связанных там, ни к чему не обязывающий там легкие.

флирт и все такое. Это вот как раз это вот Париж Наполеона Третьего. Вот он такой. Он красивый, блестящий, но такой чуть-чуть касаешься. Он мягонький такой, как будто бы с гнильцой или что-то такое. Непонятно. Червивый, червивый немножко. Вот, пожалуйста, графиня де Луан. Графиня де Луан. От уличной куртизанки до графини де Луан. На секунду.

Социальные лифты. А вы говорите, после того, как Китай проиграл опиумные войны, стало возможным потихоньку проникать в Индокитай и Французский. И тоже все успешно. У ТДК... У него выбивают Кохинхину, Кочинчину, может быть, вы слышали под таким названием. Это самый юг Вьетнама. Вот там, где с Сайгоном и так далее. И Камбоджу точно так же. Вот 62-67. То есть Франция выходит на международные рынки. И теперь вы понимаете, откуда, собственно, все эти деньги и все это такое. Потому что растет.

Ну, в том числе. На самом деле, растет и страна. Потому что... Темпы железных дорог увеличиваются, строительство и... Индустриализация идет хорошим ходом. Но, что подвело Наполеона? Вот где проблема? Вот по сути, сейчас по описанию можно подумать, что это прямо какой-то, ну смотрите, мечта же, мечта. Диктатор, ну не жесткий. Куртизанки Но Это приличный Париж, но развитый. Вообще же отлично, да? Вьетнам, но наш.

И это же вообще шикарно. То есть, казалось бы, что может пойти не так? Все же, вот, все-таки, вот, понимаете, человек пришел на волне Крымской войны во много. И страсть к внешнеполитическим каким-то вещам, это его, конечно, ну я бы сказал бы конек, если бы он регулярно не творил такую жесть в... внешней политики что Короче, усаживайтесь поудобнее, потому что это приведет прямо к концу вообще режима и к концу второй империи. Но мы погружаемся в увлекательный мир.

внешней политики наполеона 3 итак у него был великий план сделать Италию подконтрольную Францией. Как мы это сделаем? Вот тут есть Сардиния. Вот Сардиния и Сардиния. Смотрите. Давайте мы поддержим ее в войне. Вместе с Сардинией, ну, вместе с Пьемонтом, с этим, наваляем Австрии. Поможем присоединить тут Ломбардию, там, и Венецию тоже. Присоединим их к Сардинии. Здесь получится Сардинское королевство, которое за победу нам обязано. При этом мы сохраняем эти папские штаты.

И тут папа нам рад за то, что наши войска и так стоят в Риме, чтобы его не захватили. И на трон Неаполя посадим, на королевство двух Сицилий, посадим моего родственника. Какой план Капкан, смотри. Получается и Южная Италия обязана Франции, и Папа Римский, и Север объединим под королевством, которое будет фактически зависимо от Франции. Слушай, ну это же, что может вообще пойти не так в этой ситуации?

Это же просто прекрасно. Ну и собственно сказано, сделано. Франция активно вмешивается в итальянскую политику, в процесс ресорджмента, который там шел. Вместе объединенные войска действительно вместе с Пьемонтом они наносят поражение Австрии. Внимание! Во Франции это подается как реванш номер два. Точнее уже реванш номер 3. То есть реванш с Англией. Мы ее превратили в союзника. Реванш с Россией. Крымская война. Теперь Италия. Реванш против Австрии. Вот он. Мы выбиваем Австрию из Италии.

И помогаем вот Сардинии как бы расшириться, значит, в обмен на Ниццу и Пьемонт, мы помогаем им расшириться вот на всю центральную Италию. И поначалу это все идет, в общем-то, по плану. Вот только со временем происходит что-то не то. Оказалось, что секретным вооружением в виде референдума обладает не только Наполеон III, а обладает также и Сардинское королевство. А именно, когда он объединяет...

Во-первых, оно объединяет Италию под лозунгом «Долой тиранам! Даешь республику!» Ну, то есть, под этим лозунгом восстания поднимаются во всей Италии. Во-первых, уже на это не рассчитывали, что такое сильное республиканское движение будет. Сардинское королевство проводит, ну при его участии, вдруг проходят там в Мадене референдум. Хотите ли вы присоединиться к Сардинии?

Да. И они хопа присоединяются. То же самое проходит в Тоскане. То же самое проходит в Неаполе. Погоди, погоди. Люда, Люда, мы так не договаривались. Что вообще за дела? Что вообще происходит? Более того, итальянские войска начинают идти на Рим, чтобы его сделать. Они же, конечно, говорят, объединенная Италия. Объединенная Италия, одна Италия, одна столица. Какая столица должна быть? Рим, конечно.

Чего? Так, все, остановились. Отыграли назад. Погоди. Срочно идут мириться с Австрией. Говорят, срочно мирное соглашение. Венецию себе, пожалуйста, оставляйте. По войскам Гарибальди, они вообще открывают огонь, начинают стрелять. Потому что, блин, хоре, итальянцы хоре объединятся. Мы не собирались объединять Италию. Мы собирались сделать на севере отдельное государство, в центре другое, на юге другое. А тут какая-то одна Италия начинает получаться. Что это вообще происходит?

Мы так не договаривались. И поэтому в Риме стоят французские войска, которые в итоге... Наполеон III разозлил Рим. Все вот эти вот подконтрольные территории, папская область уменьшилась и вообще в Италии теперь все ходят и орут долой папу, мы подчиняемся правительству там секулярному, церковь надо от власти вообще отстранить, это в Италии такое говорят нормально. И вообще должна быть тут республика, и надо стремиться вообще к республиканству. Хотя сейчас это, конечно, королевство.

Нет, это ненормально, то есть он разозлил папу римского, но при этом не дает захватить Рим, то есть он разозлил своих союзников тоже. Которые говорят, эй, почему нам французы не дают столицу запилить? То есть в итоге он разозлил Австро-Венгрию. И непонятно зачем, потому что Венецию в итоге ей все равно оставил. Разозлил Сардинию. Разозлил Папу Римского. И короче всех. И зачем это вообще было?

По сути, потеряли войска, пока воевали со Австрией. Ну, получили город Ниццу, да. Получили Ниццу, и Ницца до сих пор француз. Ну да, давайте поаплодируем. Это серьезное приобретение, но, честно говоря, как-то не окупает затрат. Э, ладно. Сейчас разберемся, ребята. Сейчас разберемся. Ну, ладно. Ну, ница и ница. Я предлагаю вариант еще круче. Говорит Наполеон Третий. Говорит. А давайте. У меня, говорит, идей. у меня идеи блин просто Вы еще даже не начали их разгребать.

Давайте запилим Мексиканскую империю. Вообще в Мексике была империя два года. Была Мексиканская империя там в 20-х годах еще пару лет. так что в принципе материал был на чем но мексика проиграла войну соединенным штатам да из-за чего куча территории вот в сороковые годы 1840 мексика потеряла там кучу все эти техасы калифорнии невады нью-мексика Это все отошло Соединенным Штатам Америки.

И после этого, естественно, такая сильно, так сильно проигранная война, в Мексике началась гражданская война. И в Мексике все друг друга убивали в 50-е годы. То есть в 50-е они друг друга убивают. в соединенных штатах америки начинается вот такая неприятная штука до в соединенных штатах америки начинается гражданская война то есть соединенные штаты америки и мне до мексики они не могут следить за тем что у них происходит под боком

Ну и в конце концов, а у Франции почти ничего нет в Латинской Америке. Это же просто идеальный план. надежный как швейцарские часы мы сейчас в европе возьмем какого-нибудь император не важно что в мексике нет императорской семьи это как раз Наполеон III говорит, сейчас все устрою. Объявляет в Европе конкурс кастинг на императора. Вот говорит диван, присаживайтесь, кастинг на императора. Требование к императору. Он должен быть либерально-консервативным взглядом.

Должен быть образован, должен быть ни из Франции, ни из Англии, ни из Испании, потому что эти страны имеют отношение к Мексике и будут плохо выглядеть, если они типа своего будут сожгут. он должен иметь некий опыт работы уже императором ну смысле какой-то опыт управления чем-то каким-нибудь графством там или чем у вас там управляют Находят, находят на кастинге, находят такого человека, а именно Максимилиан Первый.

Ну, опять вытаскивают, понятно, из Германии, где миллион этих графств, княжеств и всего. Оттуда его вытаскивают из Германского союза. Говорят, ну вот, отлично, отлично. Говорят, хочешь императором быть? Он говорит, только если поддержит народ. Наполеон Третий говорит, ща, щас, вообще, легко, легко. Посиди тут немножко. И, значит, дальше происходит такое. Франция, Англия, Испания объявляют войну Мексике.

ну тогда в мексике государство называется соединенные штаты мексики значит и в них входят То есть там, естественно, после гражданской войны, после проигранной внешней войны, представьте, там в Мексике на самом деле раздрай, то есть страна не может выплачивать долги, страна потихонечку национализирует какие-то там серебряные прииски, еще что-то. И это тоже не нравится. То есть формальный повод есть. Вы типа там...

Остановили поезд серебром французский, что-то такое. В общем, я, честно говоря, не помню. Какой-то поезд серебром остановили. Простите, точно я сейчас... Ну, это явно был повод к войне, а не причина. повод проект наполеона третьего хочу и мексиканскую империю чисто поражать вот значит и давайте вот сделаем такой вот проект и они туда заходят Быстро довольно оккупируют там значительную часть, там Веракрус, Гвадалахару, ну, важные какие-то города.

оккупируют и там под штыками солдат проводят референдум. Говорят, хотите, чтобы у вас была империя? И референдум говорит, да, хотим, конечно. Си сеньор, си сеньор. И показывают Максимилиану Первому, вон смотри, в Мексике все только и ждут императора. Так что едь, тебя там просто с руками вообще оторвут.

Просто Йети, это просто твой шанс по жизни. Блин, годы жизни сейчас жутко вообще палят мне, спойлерят весь рассказ. Ну ладно. Говорят, это просто твой вообще шанс, как бы... на мексиканский престол будешь уважаемым императором в новом свете это вообще все шикарно так что давай Вперед. Ну и вперед, что, поехали. Надо ли объяснять, что очень быстро что-то не заладилось? Во-первых, солдаты болеют.

Солдаты очень много болеют, там начинается желтая лихорадка, эпидемия желтой лихорадки. И Франция, то есть Англия с Испанией почти сразу выходят. Говорят, о, нет, ловить нам нечего, все, ушли. Ну, французы говорят, ну и ладно, ну и ладно. И, по сути, вся эта война, которая происходит, ну, естественно, происходит гражданская война между правительством, которое было, между Соединенными Штатами Мексики.

и между новой образованной Мексиканской империей с Максимилианом Первым во главе. В основном это все происходит за счет того же французского легиона, то есть воюют во многом французы. Но как бы там тоже. Во-первых, французы тоже все. Это же не то, что от желтой лихорадки мрут только англичане. Нет, французы тоже мрут. Просто они решили не выходить. И это, конечно, тяжелейшая штука. Это, конечно, тяжелейшая...

Ну, испытание, потому что там совсем все не заладилось. Оказывается, и люди-то не очень хотели эту империю. И вот Максимилиана, получается, немножко обманули с этим, с референдумом. И как-то это все было печально. Ну, вот там есть какие-то светлые для Франции моменты. Это, конечно, день боевой славы французского легиона. Это битва при Камароне знаменитая. Он празднуется даже сейчас, каждый год.

Французский легион чтит. Есть памятник и стоит даже в Мексике памятник. И стоит памятник во Франции. Тоже есть, конечно. Это бой при Комароне. 30 апреля 1863 года. Шла там осада мексиканского города Пуэбло. И к этой осаде вместе с какими-то припасами был послан... Отряд 3-я рота 1-го батальона иностранного легиона. 65 человек. легионеров они продвигались поэбло и тут в открытом поле увидели столб пыли

Сразу поняли, что это кавалерия. Кавалерия врага. Тут же построили каре. 250 кавалеристов против 65 легионеров. Пехота. Все пехоты. Пехотинцы выстраиваются в каре и опрокидывают кавалеристов. Прискакивает еще отряд, еще 350 кавалеристов, второй отряд, который приехал на помощь. Пехотинцы понимают, что они сейчас не вынесут в чистом поле вот так вот обороняться.

Они к ближайшей осиенде, ну типа хутора, да, там с какой-то заброшенной, с заброшенными домами, начинают, не теряя строй, пробиваться, при этом отстреливаясь от сильно превосходящих войск противников. Это было утром, где-то к полудню, к этому поселению Комарон, в котором они занимают там, они добираются до этого хутора, чтобы вы думали, занимают там оборонительные позиции и начинают отстреливать. К полудню приходит три пехотных полка. 1200 человек. Мексиканцев. И говорят сдавайте.

легионеры говорят еще чего у нас задача довести припасы до поэбла пока во всех не перебьем мы как бы не это сам И продолжают отстреливаться. Отстреливаются, пока не кончаются патроны. Когда заканчиваются патроны, они выходят в штыковую атаку. Это самое, их всех перебивают из 65 человек. Остальные полностью изранены без сознания, взяты в плен, просто потому что уже не могли оказывать возможность сопротивлению. За это время они перебили 300 человек противника.

убитыми и 300 ранеными значит это вот в условиях в которых они оборонялись там ну то есть это просто как бы там сейчас на этом месте боя стоит то есть сражались пока не закончились патроны и собственно и вообще все остальное там на данный момент стоит памятник на месте боя ну собственно мексиканцы сами похоронили их там с почестями и Мексиканцы заценили это все. И они оставили там памятник, на мой взгляд, с трогательной надписью «Жизнь скорее, чем храбрость покинула этих французских солдат».

30 апреля 1863 года. Теперь это считается днем славы, но... В целом война складывается неблагополучно и опять же надо выходить. Вот это уже серьезней, потому что куча бабла потрачена, куча вообще вбухана всего.

и опять бесполезно то есть италия провалилась мексика провалилась деньги на это все выкидываются ну прямо сказать чудовищный 300 миллионов франков на одну только мексиканскую операцию что это по тем временам там страшно вообще день почему компания италии не удалось потому что в италии был гениальный человек по имени кавур который францию использовал в своих целях то есть он использовал францию чтобы разбить австрийцев

А после этого на Францию наплевал и стал вести абсолютно свою политику, которая вообще никак не пересекалась с тем, что хотела вести Франция. На объединение под Сардинией и вообще всей... Ну, что сказать? Плохо. Плохи дела. Естественно, каждый раз все начинают немножко дома злиться. Какие-то даже робкие выступления происходят. Тем более, тем более, что с 65-го года здоровье самого Наполеона Третьего ухудшается. У него какая-то форма рака, ему все хуже и хуже.

И он постепенно теряет интерес к политике. И он добреет. Он уже не репрессивен даже так, как был в начале. Мы изначально говорили, что у него была мягкая рука. А сейчас это уже и руки-то нет. Снята цензура с печати.

планируются все-таки выборы планируются там ну то есть очень много вещей то есть режим очень сильно либерализовывается вообще так дают и дышать и действовать и все и вот как раз во время вот этих попусков 60-х вот тут-то по-настоящему расцветают всякие рабочие движения особенно всякие террористические движения Снова Хотя вот их давно не было

И, в общем-то, наверное, последний шанс, который добил его, ну, забегай наперед, извините, что спойлерю, но оставался последний шанс, по мнению Наполеона, оставался только один шанс. Это еще одна война. На этот раз удачная. И все-таки против главного противника, против Пруссии. Потому что Пруссия на самом деле тоже говорит, ладно, с Италией провалилась, с Мексикой провалилась. Что-то говорит мне Пруссия не нравится. Потому что Пруссия что-то бузит. А Пруссия действительно пока все заняты делами.

Пока там, блин, какие-то мексиканские империи. Короче, пока никто не смотрит. Пока в России идут реформы Александра II, они там вообще заняты отменой крепостного права. То есть все заняты, все заняты. Что делает Пруссия? Пруссия в 1866 году. Дает в челюсть Австрии так крепко, что у Австрии эта челюсть просто отлетает. и под собой начинает объединять вот то что тут зеленым обозначено то есть вот этот рыхлый германский союз как то все больше напоминает

Можно его назвать Пруссией союзники. Вот так вот, вместо Германского союза. Пруссией союзники. И тут вдруг очнулся, вернулся из Мексики этот Наполеон и говорит, блин, это же вообще, это никуда не годится. Сейчас мы их утихомирим. У Франции лучшая экономика. Пруссия вообще вооружена какими-то старыми винтовками. а у нас свежие крутые винтовки вот так что сейчас мы и значит всех тут

раскидаем. Как сказать? Он еще не думал, он может быть думал дипломатически подавить на Пруссию. Потому что, говорит, слышь, Пруссия, Пруссия, отстань от этого, от Шлезвига Гольштейна. Это там едание, говорит, не лезь туда, не надо. там еще куда то есть так типа Надавил на Пруссию. Потом пишет, говорит, Пруссия старалась поддержать в Испании своего претендента на престол. Говорит, пишет этому прусскому императору, слышь, император, подпиши, пожалуйста, письмо.

отказываешься от претензий что ты запрещаешь своему племяннику садиться на испанский престол он ведь хорошо подписывает блин Подписал. Ладно. Хорошо. Напиши обещание. Поклянись публично. Это один император пишет другому. Поклянись публично, что ты никогда ничего не будешь замышлять против Франции. Император говорит, мы как-нибудь обсудим. Давай в другой раз как-нибудь этот вопрос обсудим. Ну, то есть, короче, они друг друга цапали-цапали, цапали-цапали. В итоге...

Это вылилось в войну в июле 1870 года. В итоге они друг друга довели, потому что у немцев еще был Бисмарк, который тоже умел провоцировать. Бисмарк их переписку печатал с купюрами, то есть по переписке он некоторые фразы удалял и говорил, а теперь напечатайте это в газете. И вот так вот, если вот так вот напечатать, там получалось, что, короче, французского императора просто лицом по столу возили и оскорбляли всячески. Вот, хотя это неправда на самом деле, но...

Бисмарк специально провоцировал Францию, потому что Бисмарк как раз был уверен, что он победит, что Пруссия победит. Короче, друг друга спровоцировали. И каждый был полностью уверен в своей безоговорочной победе. Поэтому в конце июля 1870 года начинается война. И вот тут оказывается... Что все пошло не по плану. Франко-прусская война пошла не по плану. Во-первых, Пруссия сильно быстрее мобилизирует войска. К 1 августа войска сторон мобилизованы и начинают уже активные боевые действия.

А уже через месяц, 1 сентября... как-то раз раз одно сражение второе сражение Прусаки прошли там, сям парочку окружающих движений и катастрофа приседания. Приседание, та часть французской армии, которую управлял император Наполеон лично, окружена. и наполеон 3 взят в плен а главная группировка французских войск Под Мецом находится, ну, Сарабрюкин Мец находится на границе Франции в полном котле. Это за месяц. Что вообще произошло? Никто даже понять не успел, что вообще произошло. Как так?

Как так? Ведь французская армия сильна. Ну, она объективно сильна. На самом деле, Франция могла бы еще сопротивляться. Но Наполеон-то потерян. И, в принципе, у Франции еще дофига войск оставалось. Плюс они же объявили призыв, мобилизацию. Они еще вытаскивают еще кучу ребят. Но еще парочку обходных движений. И еще через месяц блокада Парижа. Это... Чё это за дела? И вообще столица перенесена в Бордо. Эээ... Что?

Как это? Подожди. Некоторые французские части сражались нормально. Был там на юге генерал Паладин, который, в общем-то, даже поражение немцам наносил. Но это такие частные вещи, которые находят вообще-то всей. войны он не повлиял Получается так, что 1 сентября взят в плен Наполеон III, уже 3 сентября весь Париж выходит на улицы.

Вы будете смеяться, но да, революция. Да, говорят, дало империю. Сколько можно. Италия, Мексика, Пруссия. Мы вообще за это не хотим топить. Это вообще не наша война. Оно нам надо. заключается перемирие с немцами. И представляешь, заключается перемирие на условии таком, что немцы дадут, то есть немецкая армия еще стоит на позициях.

На территории Франции, там где-то под Меццем еще идут какие-то даже бои. Армия все еще в котле. Но они договариваются, что обе стороны прекращают боевые действия. И Франция проводит выборы. Говорит, давайте мы сейчас проведем выборы, и тогда войну продолжим как бы. Ну хорошо, ладно, давайте, давайте, давайте, давайте опять свои выборы. Проходят выборы, побеждают республиканцы. Говорят, хорошо, поехали дальше. Войну, ну что-то как-то дальше войну.

Продолжать, честно говоря, многие не хотят. Вообще-то есть армия. Вот честно говоря, выглядит так, что Пруссия прям разнесла Францию в пух и прав. Да, но вообще-то оккупирована только незначительная часть Северной Франции. Да, в Париж пруссы вошли, прошлись один раз парадом и ушли. Их туда скорее пустили на условиях во время прекращения как раз огня и так далее. Армия у Франции не разбита. Она еще очень приличная есть на юге. Но...

Все-таки Пруссия во время всех этих событий, так как тут все равно Версаль захвачен, что бы этим не воспользоваться. Красивый Версаль рядом, почему бы его не использовать. И у нас уже не Пруссия, а Даст Дойче Срайк. У нас провозглашается Германская империя. То есть, понимаешь, вот как бывает. Начал ты войну против Пруссии, а закончил против Германской империи.

беда да вот ну так бывает так бывает да потому что вот прямо в версале они провозглашают что теперь это германская империя и никакая франция и вообще никто нам указывать не будет То есть Пруссия-то своих целей добилась с лихвой. Первый рейх? Нет, второй. Первый это Священная Римская империя, которая еще в средние века была. Там, где Фридрих Барбаросса был и так далее. Это был первый рейх. А это второй. Ну и при этом представь, что в ситуации там военное поражение.

При этом условия очень жесткие, то есть это уже даже не наполеоновские войны. Германия, уже Германия, оставляет 600 тысяч солдат на территории Франции, оккупационные войска. И Франция должна их содержать. Мания забирает Эльзас и Лотарингию. Накладывает контрибуцию в 5 миллиардов франков. И говорит, что по условиям договора немецкие вот эти вот 600 тысяч войск будут стоять во Франции за французский счет, пока Франция не выплатит 5 миллиардов франков репаратов.

Честно говоря, условия так себе, да? Это, конечно, жестко. К чему это приводит? Ну да, да, да, вы поняли. К еще одной революции. Уже не то, что была в сентябре, а к еще одной. Потому что теперь уже подписаны, опубликованы то, как был мирный договор. То есть парижские рабочие, анархисты. Всякие синдикалисты и все остальные поднимают восстание. Перегоражают все своими баррикадами. Все, значит, опять все как всегда. Расстреливают своих командиров.

И говорят о том, что они устанавливают диктатуру пролетариата. Знакомая риторика. Они объявляют, что по всей Франции... Все коммуны, города и сообщества могут выбирать такое правительство, которое сами захотят, сами себе. А чтобы управлять Францией в целом, они должны выбрать делегата и послать на общефранцузский делегатский съезд. И вот так будет управляться Франция. А сами там на местах...

Имейте такую форму управления. Хотите жить в империи там, в Ван Дэй где-нибудь? Пожалуйста, живите в империи. Где-нибудь в Тулузе хотят республику? Пожалуйста. У нас вот будет социалистическая республика. Ну и так далее. Естественно, право на труд, рабочая неделя, там все как полагается, значит все для рабочих. Вот тут уже видно, что там чисто даже если взять списки кого арестовывали и посмотреть классовый состав.

то вот это вот уже восстание ничего общего не имеет с теми буржуазными восстаниями, которые были весь 19 век. Вот эти люди, которые организовали Парижскую коммуну, В марте 71 года они буржуев ненавидели, просто ненавидели. Они считали, что это как раз и есть самые мироеды, самые, которые грабят просто простых работяг.

Свой бизнес сделал, я на него работаю, я произвожу, а он... себе, отчуждает от меня результаты моей работы, да, из-за того, что он владеет средствами производства, ну и уже мы переходим, собственно, ну уже к этому моменту, не надо забывать, да, что мы обсуждаем 1871 год. Уже к этому моменту в 1967 году опубликован первый том «Капитала» Карла Маркса. Уже у нас есть там его работа о критике политэкономии. Уже у нас есть масса движений анархистов, социалистов, которые были до этого.

У нас есть там традиции, ну то есть уже им есть на что опираться. Уже эти люди стоят не просто там с кондачка придумали, а у них уже есть некая идеология и некое видение того, как они хотят видеть свое государство. наверное, наверное, можно сказать, что шансов у них не было, потому что весь их расчет был на то, что во всей Франции произойдет то же самое.

Не произошло. По сути это произошло только в Париже и в еще нескольких, причем в тех городах не было такого массового движения. Париж реально встал там, пол Парижа встал, а вот в парижскую комму.

Это было очень жестко. Проблема в том, что по сути это движение ограничилось только Парижем. В других городах это все очень быстро подавили войсками. И самое главное, что когда эти войска собрались и уже, ну, республиканское правительство... Оно же было в Бордо еще во время войны, да, то есть в принципе получается, что даже управление государством не сильно пострадало.

Потому что, наверное, так во время франкопрусской войны было эвакуировано в Бордо. И так там оно сидело. И то, что восстал Париж, во многом, наверное, он и восстал, потому что власти уехали. Кошка с дому, мыши в пляс. Ну и сколько они там просуществовали? С марта по май. Это несерьезно. Потому что в мае, кровавая неделя мая. Знаменитая сцена расстрел коммунаров. Какие войска давили местные? Во Франции всегда были два вида войск. Национальная гвардия и войска.

Войска преданы больше Наполеону, ну или вот раз случилась революция, короче, стране, республике. Национальная гвардия это скорее ополчение и оно больше было сейчас на стороне протестующих. Здесь стало спорно, потому что часть национальной гвардии были из буржуа. И они к вот этому восстанию не испытывали никакого сочувствия. Поэтому даже половина национальной гвардии не перешла на их сторону.

С войсками примерно то же самое. Часть перешла, в основном не перешли. Наполеон Третий, ну он же там в плену. Ему что, Наполеон Третий в плену сидит. Вот. Ему вообще нехорошо, неинтересно уже это все. И он помрет через пару лет. Ну, в итоге, парижская коммуна подавлена. Наконец-то в Париже укрепляется тот режим, который возник вот еще после революции сентября.

который признает последствия франко-прусской войны, который говорит, да, будем снажать, будем выплачивать, ну что ж, ну проиграли, значит, надо платить, что. Они объявляют, что теперь Франция является... Мы называем этот период Третьей Республикой. И во Франции начинается так называемый Belle Époque. Следующая эпоха, 40 лет без войны революции. Это период Третьей Республики, до Первой мировой войны, когда Франция будет продолжать быть центром мира, в частности Париж.

где будут проходить всемирные выставки, где останется наследие и Наполеона, и всех революций. всего на свете еще ждет францию конечно многое да и франция будет это же удивительно что какие традиции традиции смотри в тридцатом году с франции начинается сеть революции 48 год. Весна народов начинается с Франции. И даже в 68 году. Начнутся с кого? Они все равно начнутся с Франции. То есть, вот эта вот эпоха, она все равно осталась, и она все равно где-то подспудно жива.

Вот это две натуры Франции. Это с одной стороны Франция революционная, и с другой стороны Франция имперская, бонапартистская. То есть с одной стороны... Классика! Это же блеск и нищета!

Вот, действительно, блеск и нищета, потому что, с одной стороны, это вот блеск вот этой вот империи, и, ну, Франция, ну, слушайте, ну... можно там любить не любить францию любить не любить французский язык кому-то он кажется слишком манерным там еще чего-то ну послушайте ну это же правда империя это просто красиво ну объективно

вот то что французы сделали там в зданиях в архитектуре и во всем но это же просто красиво но объективно то есть А с другой стороны, это традиции всей этой революции, родина социализма и колыбель всех революционных настроений, неспокойствия, низвержения тиранов. и всего такого. И обе эти Франции, они как бы существуют и по сей день. Эта эпоха, она часто остается за скобками, потому что Наполеон и Первая мировая. Обычно такой переход.

И мне в каком-то смысле хотелось бы все-таки ее вот заполнить вот этим вот еще периодом обязательно. Возможно, когда-нибудь мы поговорим еще и о оставшихся десятилетиях Третьей Республики, Первой мировой. Потому что это будет расширение колониального влияния, это уже будет совсем, это уже раздел Африки, например, и как в Африке будет вся эта штука распространяться, и что будет в Индокитае французском.

То есть это там тоже будет. Но даже успех Третьей Республики, он во многом заложен эпохой Наполеона Второго. Как ни странно. Да, неспокойно. Да, во время продавления парижской коммуны были страшные жертвы. По оценкам, около 15 тысяч человек погибло. Во время подавления парижской коммуны. Это кошмар. Это натурально утоплено в крови. И никак по-другому это не назовет. с другой стороны ну и это явно продукт этой порте это явно как раз

Финал противостояния классов в эти десятилетия. Франция довольно быстро выплатит репарации. Откуда? А потому что с экономикой будет все в порядке. Франция довольно быстро восстановится от поражения во Франко-Прусской. Франция очень быстро реинтегрируется в мировую политику со всеми приколами ее и так далее. Как это произойдет? Как это так произойдет? А что же с мексиканским императором? Так расстреляли его к хренам и все. Ну все, все.